– Зоя твоя передумала продавать колье на аукционе. Она его в наследство решила оставить своему любимому племяннику. И в завещании отдельной строкой пометила. Ты опешил. И решил, что…

– Я не знал о завещании! – взвизгнул Стас, вскакивая со стула. – Клянусь, Вениамин Сергеевич! Я не знал! Мы с ней накануне вечером снова говорили о поездке за границу. Она веселилась, планы строила. Даже отель предлагала и… Я не знал о завещании. И я ее не убивал! Я клянусь!

Веня, развернувшись и привалившись толстым задом к раковине, внимательно рассматривал Стаса. Потом в его бесцветных ледяных глазах что-то едва заметно дрогнуло.

– Ладно, – категорично заявил он, возвращаясь к столу. – Сделаю вид, что поверил тебе. К убийству генеральской вдовы и краже ее колье ты не имеешь отношения. А что с этой девкой? Угонщицей? Она ведь, кажется, не только тачку своего отца угнала и продала моим пацанам. Она еще и тачку с фирмы племянницы твоей Зои умыкнула. Поправь меня, если я ошибся…

– Все так. Все так. Она меня попросила машину своего отца пристроить. Мы были уверены, что никто и никогда ее не станет искать.

– Потому что некому было искать ее отца, так? – Веня дождался согласного кивка и продолжил: – Так… Он там, где я думаю?

И снова согласный кивок Стаса был ответом.

– Ты его убил?

– Нет. Она выстрелила в него. Решила попугать, как мне объяснила. И выстрелила. Убила наповал. Мне звонит среди ночи, вся в истерике. Что делать?! Ну я и помог.

– Ты не помог, Стасик. Ты подставился. Как идиот! Потому что соседка видела тебя и записала номера твоей машины. И про выстрел написала в своем дневнике. И про то, что после той ночи Соколова никто больше не видел. Не смотри на меня так. Пришлось моим ребятам параллельно с ментами поработать. – Веня потянулся к бутылке, снова разлил водку по рюмкам. – Она папашу убила. Ты его похоронил. И решили попутно бабла срубить.

– Мы были уверены, что никто…

– Никто, Стасик. Никто Соколова и не искал. Никто, кроме ментов. А этого оказалось достаточно. Моих ребят приняли. И мне пришлось суетиться, чтобы им помочь. Это еще один пункт, по которому ты мне задолжал.

– Все оплачу, Вениамин Сергеевич! Все оплачу! – суетливо забегал около стола Стас. – Виноват – отвечу.

– А то, что в блуд меня ввел с этой девкой? Это как? Почему утащил ее из дома. Знал, что мои за ней придут, и утащил?

– Потому что… Потому что я нечаянно ее… – Ноги вдруг перестали его держать, он добрел до стула и без сил на него опустился. – Я убил ее. Вениамин Сергеевич. Мы ссорились. Я предъявлял ей за машину. Орал, что у меня из-за нее проблемы. Она побежала к сейфу, где у нее хранилось отцовское ружье. И мне пришлось… И мне пришлось ее опередить. Я в прыжке толкнул ее ногой. Она упала и больше не поднялась.

– И ты отвез ее туда, куда я думаю? – странно хихикнул Веня, прикрываясь рюмкой с водкой.

– Да. Положил ее рядом с папкой, – криво ухмыльнулся Стас. – Вам не успел сообщить. Простите… Простите меня!

– Хорошо… – Веня широко распахнул рот и закинул туда щепоть квашеной капусты. – А что там с другой машиной? Я так и не услышал ответа, Стасик. Как вас угораздило угнать еще и эту тачку? Это же палево конкретное и…

– Нет, тут все как раз было чисто. Тачку в разбор пустили сразу после угона. Таково было требование Зоиной племянницы.

– Упс-с… – жирным змеем прошипел Веня. – Племянница сама заказала угон машины своей фирмы? Я ничего не перепутал?

– Все так. Эльза попросила меня. У нее на фирме полный крах. Понадобились деньги. А машина была застрахована. Вот и…

– Понятно. Это мне вот как раз понятно, – покивал Веня, вдруг протяжно зевнул и сонно пробормотал: – Непонятно, с какой это стати она к тебе обратилась с подобной просьбой, а, Стасик? Почему вдруг к тебе?

– Так это… – Стас глубоко вдохнул, с силой выдохнул и с кислой гримасой пробормотал: – Я, как бы, и с ней спал тоже.

Глава 27

Варенька, Варюша…

Так всегда называл ее покойный Игорь Семенович Ляпов. Милейший и добрейший был человек. Болел сильно перед гибелью. Очень боялся слечь перед смертью и помирать в памперсах.

– Лучше шею себе сломать, чем так-то, Варюша, – делился он с ней своими печалями незадолго до смерти. – Кто станет за мной ходить? Сиделка какая-нибудь?

– А супруга ваша, Игорь Семенович? Вы же с ней душа в душу столько лет!

– Тридцать… – печально улыбался он. – Тридцать лет душа в душу, Варенька. Но кроме души-то, тело еще должно быть. А мое одряхлело. А у Нюши оно еще ого-го какое! Видела, видела, какая она у меня сочная?

Варвара, которая по возрасту недалеко ушла от хозяина ювелирного магазина, с сомнением качала головой. Тело Нюши, если уж рассуждать справедливо, тоже уже начали точить годы. Сколько ей было? Под пятьдесят? Может, жира и не было особо, но и только-то. Выглядела Нюша, на Варин взгляд, какой-то потертой. Или неухоженной. Или просто в ней не было породы. Чтобы ни надела та на себя, все смотрелось как седло на корове.

Да, все дело в породе, которой Нюша не обладала. Из простушек она была. Еще, кажется, и из уголовниц. Варвара ее не жаловала. И когда Нюша редко, но появлялась в магазине вместе с хозяином, Варя старалась сделаться совершенно незаметной. То уйдет в свой закуток, где переодевалась и перекусывала. То займется формулярами и бухгалтерией. А для это надо было пойти в кабинет на втором этаже, куда Нюша почти никогда не поднималась.

Варвара, стоя сейчас у небольшого овального зеркала в своем закутке за отделом, поправила шелковую косынку на шее. Одернула платье серо-голубого цвета, сшитого на заказ и выгодно скрадывающего все возрастные недостатки ее фигуры. Уставилась на свое лицо. Оно было, невзирая на возраст, почти полностью лишено морщин.

– Варенька, тебя словно заморозили, – любил шутить по этому поводу Ляпов. – Не стареешь…

Она старела и еще как. Просто умело боролась с возрастными изменениями. Вовремя их пресекала, посещая косметолога раз в неделю. И пару раз даже обращалась к пластическому хирургу. Старый ювелир, конечно же, догадывался о ее ухищрениях. Но всегда помалкивал и никогда не намекал. И очень ценил ее вклад в его дело. Был спокоен и за бухгалтерию. И за коллекцию, выставленную на продажу. Знал: все под полным контролем.

Что-то теперь со всем этим будет? Как-то теперь поведет себя новый