– Во всем виноваты его деньги. У кого денег больше, тот балом и заправляет.

Но не это было в сегодняшнем дне худшим. Самое страшное открытие поджидало друзей на обратном пути. Уже на подходе к дому следователя компания была остановлена соседским мальчиком.

– А пока вас не было, к вам в дом какие-то люди приходили! – воскликнул он, подбегая к Маркову.

– Какие люди? Что ты мелешь?

– Не знаю. Они у вас тетю увезли.

– К-какую тетю? – посерел Марков.

– Незнакомую. То есть я ее не видел раньше. Но они ее увезли. Она сопротивлялась, кричала, не хотела с ними идти. А они все равно ее вытащили, в машину посадили и увезли!

Не говоря больше ни слова пацану, Марков рванул в сторону дома. Но его подозрения подтвердились. Дома не было ни души.

Следователь опустился на стул и обхватил голову руками. Все было ясно, Наташу увезли силой. И сделал это не кто иной, как Павел Буров со своими сообщниками.

А до Мариши постепенно доходила причина внезапного веселья Лопатина, которое он продемонстрировал на кладбище. Павел Буров явился к нему, чтобы лично доложить об успешно проведенной операции по захвату Натальи Гражданки. Отсюда и по-явилось у депутата хорошее настроение.

– Это я виновата! – воскликнула Мариша. – Буров или его люди следили за мной! И когда мы вчера с Артемом пришли сюда, они нас выследили. И тоже увидели Наташу!

– Что уж теперь говорить. Что сделано, то сделано.

– Нет, надо ее спасать!

– Как?

– Не знаю, как! Но они же ее убьют!

– Сначала допросят, а потом точно убьют. Или добьются от нее чистосердечного признания, запишут по всей форме, а потом застрелят «при попытке к бегству».

– Марков, ты так спокойно об этом говоришь! – ахнула Мариша. – Надо же что-то делать!

– А что мы можем? Мы даже не знаем, куда они ее повезли!

– Чего тут гадать! Домой к Лопатину ее и повезли!

– Нет, это вряд ли. Дома прислуги много.

Но оказалось, что Мариша была права. Уже через пару часов им позвонила Анна Владимировна и сказала:

– Проверила я номер со значка. Он принадлежит Пашке Бурову. А Буров у моего зятя – это правая рука. Что ему Лопатин прикажет, то Буров и сделает.

– Теперь вы верите, что это Буров убил Марину?

– Теперь верю. И еще я вам скажу, что-то зятек мой нынче затевает. Всю прислугу на сегодняшний вечер он из дома отпустил. Даже тем, кто живет в доме, сказано не приходить. Дескать, хозяин в горе, один со своей охраной желает побыть.

– И все люди ушли?

– Все ушли. Одна я из прислуги в доме осталась. Но меня он не стесняется или просто забыл о моем существовании.

Вот в последнем Мариша сомневалась. Лопатин был из разряда тех людей, которые никогда и ничего не забывают. А если и забывают, то лишь то, что им самим выгодно забыть.

– Мне-то идти некуда, – продолжила тем временем Анна Владимировна. – Так что я останусь. И чем смогу, тем вам и подсоблю. Приедете?

Ответ на этот вопрос мог быть только один. И мать Марины услышала именно тот ответ, какой и ожидала услышать.

Теперь друзья знали, куда отвезли Наташу, где ее держат и где, скорее всего, состоится быстрый суд над ней и еще более быстрая расправа.

– До утра она не доживет, это ясно. Лопатину надо торопиться. Они с Буровым и так слишком глубоко увязли в этом деле. Столько трупов наплодили вокруг себя. С этим делом им надо кончать. И с Наташей тоже.

От этой холодной мужской логики Маркова на друзей повеяло могильным духом.

– Что же нам делать? Как попасть в дом Лопатина? Через главные ворота не пройти, это ясно. Там всегда стоит серьезная охрана. А сегодня ночью и подавно.

– В любом замке есть потайной ход. Замок Лопатина, наверное, не исключение.

Однако внутрь дома Лопатина мужской части компании пришлось проникнуть отнюдь не так романтично, как воображала себе женская часть. Когда окончательно стемнело, Маркову позвонила Анна Владимировна и деловито поинтересовалась:

– Ну, где вы?

– Мы уже возле вашего дома, верней, возле дома Лопатина. Ждем.

– Чего ждете-то? Я уж давно для вас ход открытым держу. Вы только камеру, что возле служебных ворот торчит, из строя хоть ненадолго выведите и вперед! А на кухне я вас уже встречу! И дальше я дорогу к кабинету Лопатина хорошо знаю. Проведу, не сомневайтесь. Так вы идете? Я вас жду!

Анна Владимировна говорила не про парадный вход в жилище Лопатина, а про тот подъезд, к которому привозили продукты различные городские службы доставки, приезжали грузовички садовников, а также работники клининговых фирм, обслуживающих лопатинский особняк.

Помимо постоянной прислуги, которая регулярно поддерживала чистоту и порядок в замке Лопатина, несколько раз в год им в помощь вызывались еще и дополнительные люди, которые проводили генеральную уборку дома и осуществляли мытье множества окон, зеркал и зеркальных шкафов, находящихся в доме.

Только в спальне убитой хозяйки дома Марины насчитывалось не менее пяти огромных зеркал. Покойная Марина обожала любоваться своей сиятельной персоной в любое время дня и ночи. И для того, чтобы все эти зеркала сверкали в полную силу, требовались еженедельные усилия двух человек.

Обычно у служебного хода даже поздним вечером не стихала суета и оживление. Кто-то из прислуги выходил покурить, кому-то было нужно выбросить мусор, кто-то торопился исполнить очередную хозяйскую прихоть.

Тут же крутились романы, назначались любовные свидания и заключались деловые соглашения. Но сегодня служебный вход был тих и безлюден. Всю прислугу Лопатин выгнал из своего дома. И уже одно это наводило на разные нехорошие мысли о том, что нынче ночью хозяин затевает неладное.

– Вон она, камера, – прошептал Бритый, мотнув головой в сторону фонарного столба. – Видите?

Камеру никто, кроме Маркова, не увидел. И мужчины заспорили между собой, как лучше ее вывести из строя.

– Выстрелом могу снять, – похвастался Бритый.

– Отставить выстрелы! Услышат!

– Эх, глушака у меня нету! – закручинился Бритый. – Кабы знать, что в такую переделку попадем, из Питера бы с собой захватил.

– Стрелять мы тут не будем, – распорядился Марков. – По крайней мере, пока.

– А как же тогда быть?

– Мне кажется, я могу вам помочь, – вмешался в разговор Артем.

Своих прекрасных женщин эти мужчины на дело не взяли. По их мнению, ночная вылазка была слишком опасным предприятием. И, несмотря на возмущение Мариши, Инны и жены Маркова, которая тоже рвалась в бой наравне с мужем, всем девушкам пришлось остаться дома.