того, «Большой Таф» выиграл вбрасывание и совершил дерзкую вылазку к воротам Тони Эспозито, где опять им не хватило чуть-чуть, чтобы сравнять счёт. И вдруг, увлёкшись атакой, Советы пропустил рывок Ивана Курнуайе из «Монреаль Канадиенс». 12-ый номер сборной Канады словно ракета пролетел половину поля и красиво бросив в «девятку» сделал счёт — 2: 0. Весь зал спортивной арены «Мейпл Лиф-Гарденс», все шестнадцать с половиной тысяч человек буквально взвыли от восторга.

«Если так „Большой Таф“ будет ошибаться и дальше, то и пятидесяти тысяч не дадут», — с грустью подумал Густав Андерсен.

* * *

Усаживаясь на скамейку запасных, я бросил виноватый взгляд на Всеволода Михайловича, который мне не сказал ни слова упрёка.

— Заигрались «Малышатина», — шепнул я Боре Александрову.

— Не идёт сегодня, — Боря от отчаянья ударил клюшкой в пол, словно Дед Мороз своим посохом на Новогодней ёлке.

— Мужики, а давайте сыграем как на последнем товарищеском матче, — предложил Саша Мальцев. — Мы с «Малышом» привозим шайбу в зону атаки и не глядя, пасуем себе за спину в направлении центра поля.

— Что ж ты раньше-то молчал?! — Я тоже шлепнул клюшкой в пол. — Совсем мы на радостях от первой победы отупели!

— Главное вовремя поумнеть, — хохотнул наш юный гений прорыва.

И словно по заказу поумневший Евгений Мишаков, который сейчас играл с Михайловым и Петровым вместо Валерия Харламова, отбывающего 10-ти минутный дисциплинарный штраф, рванул в сольный и рискованный проход. Он подхватил шайбу за воротами Коноваленко и словно маленький танк попёр против высоченных канадцев, нарезая, как лыжник слаломист, крутые виражи.

— Давай Косолапый! — Заорал от борта второй тренер Борис Кулагин. — Давай, мать твою!

Ну и Мишаков дал, прошёл до центральной красной линии, затем пролетел чужую синюю и наконец, когда нужно было решиться либо на пас, либо на бросок, кувыркнулся через голову. Благо кувырок он совершил не по своей воле, а из-за того, что Гэри Бергман из «Детройта Ред Уингз» хряпнул ему клюшкой по ногам. На этого высокого и широкоплечего защитника сборной Канады у меня давно уже чесались кулаки. Это он меня в первом матче один раз поучил делать сальто-мортале. Но пока как-то основательно потолкаться с ним у меня не получалось.

Бергман, который выделялся среди сборной Канады не только силой и ростом, а ещё и здоровенной плешью на голове, что-то недовольно высказал судье матча и покатил на скамейку штрафников. Наш старший тренер бросил взгляд на мою пятёрку, но затем, рассудив, что мы только что были на льду, на реализацию лишнего игрока отправил пятёрку Якушева.

— Капустин, Якушев, Балдерис, Ляпкин и Паладьев, — скомандовал Всеволод Михалыч.

«Что же должен был в игре сотворить Женя Паладьев?» — вновь подумал я и встал со скамейки, так как мне показалось, что сейчас что-то должно произойти. Не знаю почему, но вся команда, почувствовав важность момента, приподнялась следом. Однако на точке вбрасывания шайбу Саша Якушев проиграл, канадцы отбросились и сами же пошли в прессинг. Завязалась маловнятная мельтешня в нашей зоне и вдруг Евгений Паладьев длинным точнейшим пасом под красную линию бросил в прорыв Хельмута Балдериса. Хельмут за пару секунд вылетел один на один с Тони Эспозито, бросил! И вся наша сборная, включая тренерский штаб и медицинский персонал, разом выкрикнула нехорошее слово на букву «б». Ведь шайба пролетела мимо, но ударившись в борт, отскочила в поле, где её подобрал защитник Юра Ляпкин и вернул обратно на пятак канадской команды. Профессионалы на мгновенье растерялись, однако начеку оказался Саша Якушев, который с близкого расстояния вколотил шайбу в сетку ворот Тони Эспозито, сделав счёт — 2: 1!

— Гоооол! — Заорали мы и принялись обниматься прямо на скамейке запасных.

— Мужики, ничью надо брать! — Заголосил Всеволод Бобров. — Пятёрка Тафгаева на лёд!

— Дожимай Канаду мужики, дожимай! — Выкрикнул второй тренер Борис Кулагин.

«Вроде как не по сценарию играем, — подумал я, встав в центральном круге на точку вбрасывания напротив Фила Эспозито. — Это с одной стороны. А с другой — это, по какому сценарию я тут оказался из „прекрасного далёко“? Значит, дожимаем непобедимую НХЛ с чистой совестью!».

— Б…ь! — Сматерился я, так как шайбу канадскому «толстяку» на точке проиграл.

— Окей Таф? — Улыбнулся Фил Эспозито.

— Якобинец! — Отмахнулся я и кинулся в прессинг на защитников команды хозяев льда Стэплтона и Уайта.

Один игрок в красном свитере перекинул шайбу другому игроку, заставив меня побыть «зайчиком», затем шайба пришла к крайнему нападающему Жан-Полю Паризе. Вдруг, внезапно невысокого, но широкоплечего Паризе мощным силовым приёмом посадил на «пятую точку» наш Саша Мальцев, скажем прямо — небольшой любитель жестких силовых единоборств. «Если уж Мальцев пошёл пластаться, то сейчас точно штуку запихаем», — промелькнула в голове простенькая мысль. И на шайбу, которая бесхозная поскользила в мою сторону я прыгнул и вытянувшись в струну своей клюшкой, словно бильярдным кием, подбил в направлении защитника Куликова. Саша Куликов перевёл на Юру Фёдорова. А затем резкий пас, что разрезал по диагонали среднюю зону, стал большой неожиданностью для всех, кроме Александра Мальцева. Наш десятый номер обвёл одного, накрутил второго и ворвался в зону атаки! «Б…ь не успеваю под пас!» — выкрикнул я про себя и из всех сил, что ещё оставались в моих ногах, выжал ту скорость, на которую в принципе был способен.

Мальцеву же потребовалось не больше пары секунд, как он оказался перед голкипером сборной Канады и защитником Уайтом. Большой замах и пас, не глядя себе за спину. «Да что ж сегодня за невезуха!» — выругался я, не успевая замкнуть передачу фактически на пустые ворота. Но неожиданный мощный удар в спину от центрального нападающего Фила Эспозито придал такое ускорение, что я, прокатившись на пузе, клюшкой всё же шлёпнул по шайбе, которая взмыв в воздух чёрной бабочкой опустилась в сетку ворот Тони Эспозито.

— Дааа! Б…ь! — Вскрикнул я, так канадский «толстяк», Эспозито старший, специально рухнул на меня сверху. — Сукааа!

— Гооол! — Загорланили охрипшими голосами наши мужики, пока местные болельщики, молча, переваривали ничейный счёт — 2: 2.

— Хорошо тебе Филя поддал, вовремя, — встретил меня радостный Всеволод Михалыч на скамейке запасных. — Это тебе за то, чтоб ты всякую ерунду на пресс-конференциях языком не молол.

— Ну, Михалыч, ты и ретроград. Долой свободу слова, так что ли? — Хмыкнул я, стараясь держать строгое выражение лица. — А за что в 17-ом году кровь проливали? За что вырезали сердце Баневуру? Врёшь, Михалыч, не пройдешь!

— Я вам устрою свободу собраний! — Рыкнул старший тренер и погрозил всей нашей пятёрке кулаком.

* * *

Хоккейный агент Густав Андерсен после