– Ты чистоплюй, мальчик, замахнувшийся на капиталы влиятельных людей. Такие долго не живут, – на полном серьезе высокопарно проговорил Диего Кортес. Он слегка повернул голову, чтобы искоса следить за сумасшедшим ученым. – И твоя смерть станет настоящим избавлением для всех, и не только для настоящих хозяев Колумбии, но и для всего мира. Расстреляйте его. – Последняя фраза относилась к застывшим у входа охранникам, но они не успели сдвинуться с места, как ученый отчаянно завопил:

– Не надо меня убивать! – И, несмотря на свои габариты, в мгновение ока бросился к ногам наркобарона. – Я как могу обессилеть коку, так и могу усилить действие наркотика в десять раз...

Такое откровение было подобно магнитной буре на солнце, которая крошит изношенные кровеносные системы людей. Одно дело уничтожить аспида, который замахнулся на благополучие нескольких десятков избранных, и совсем другое дело – гений, который может одного из множества сделать первым над остальными.

– Когда ты сможешь предоставить результаты? – глядя в упор на пленника, сурово спросил Кортес, одновременно лихорадочно переваривая услышанное: неужели собранные десять тонн кокаина этот «звездочет» превратит в сто? Кто же попрет против такой силы? Да никто...

«Сумасшедший профессор» тоном подхалима немедля пообещал:

– Через две недели прибудет оборудование, мы сделаем пробы вещества и тогда подберем самый оптимальный вариант увеличения.

Что там бормотал этот яйцеголовый, Кортес так и не понял, но он твердо знал – сроки назначены, а значит, есть возможность спросить по полной программе без всяких затрат.

– Значит, у тебя есть три недели, а потом пеняй на себя.

– Хорошо, – обреченно выдохнул «француз», сложив руки на груди, большим пальцем нажимая на стекло своих наручных часов...

Родион Крутов перечитал сообщения, полученные из информационного отдела, потом снял трубку и набрал номер прямого телефона генерал-полковника Журавлева.

– Слушаю, – почти сразу же ответил начальник «Комитета информации».

– Добрый день, Андрей Андреевич, это Крутов, – представился Родион. – Получено сообщение от группы Шатуна – ребята перешли к активной фазе.

– Сколько им потребуется времени на финал? – последовал конкретный вопрос генерал-полковника.

– Два-три дня в зависимости от того, как будут развиваться события. Но не больше.

– Хорошо. Проследите, чтобы мероприятия прикрытия и страховки были обеспечены полностью и своевременно.

– Так точно.

– Действуйте, полковник, – напоследок напутствовал начальник «Комитета информации»...

– Товарищ каперанг, виноват, – в каюту Олега Мальцева ураганом ворвался начальник радиоузла, молодой лейтенант. – Простите, товарищ полковник, вам срочная депеша из Москвы.

– Давай сюда, – чекист нетерпеливо протянул руку. – Спасибо и свободен.

Радиограмма была закодирована личным шифром Мальцева. Расшифровка заняла несколько минут, потом контрразведчик открыл свой кейс и вытащил из вороха личных вещей большой конверт из плотной серой бумаги с пятью сургучными печатями. Выйдя из каюты, направился на капитанский мостик, где сейчас находился командующий отрядом кораблей.

Контрадмирал, подняв мощный цейсовский бинокль, наблюдал за маневрами двух «поющих фрегатов», которые «забрасывали» невидимый невод на условную субмарину противника.

Действия моряков на БПК были правильными, но не особо четкими. Чувствовалось, что экипажи боевых кораблей не особо часто выходили в море на учения.

«Н-да, чтоб вернуть прежнее мастерство, еще много потребуется времени и много пота прольется», – подумал командующий отрядом кораблей, вспоминая, как в конце восьмидесятых он сам командовал таким же красавцем, большим противолодочным кораблем, входящим в состав Пятой Оперативной эскадры ВМФ Советского Союза[26]. – Тогда умели готовить специалистов, да и три года – вполне достаточный срок. А что теперь?..»

– Разрешите обратиться, товарищ контр-адмирал, – голос Мальцева вернул командующего в действительность. Адмирал опустил бинокль и повернулся к контрразведчику.

– Мы ведь с вами договаривались, Олег Петрович, без официоза.

– Сейчас никак нельзя без официоза, Евгений Васильевич, – серьезно ответил Мальцев, протягивая адмиралу конверт с сургучными печатями. – Можете за подтверждением обратиться в штаб ТОФ, они уже в курсе.

– Не стоит. Меня уже оповестили. – В голосе моряка появились нотки раздражения. Он резко надорвал край конверта и вытащил листок с приказом. Быстро пробежав его глазами, повернулся к чекисту. Его глаза полыхали яростью, на гладко выбритых щеках появился нездоровый румянец. – Как я понял, с этой минуты командование соединением переходит к вам.

– Помилуйте, Евгений Васильевич, – негромко произнес Мальцев, стараясь скрыть от присутствующих на капитанском мостике назревающий конфликт. – Во-первых, должность не по званию, во-вторых, и специализация у меня другая. Все остается по-прежнему, как и было перед выходом из Владивостока. Я ведь всего лишь координатор при определенных условиях, ну, например, как посредник на учениях ставит вводные. Правда, не исключено, что это может быть и приказ на открытие огня. Но ответственность в этом случае полностью ложится на меня.

– Какие дальнейшие действия ордера? – глумливо спросил контр-адмирал, он еще не пришел в себя после полученного приказа.

– В приказе все ясно указано: мы должны выйти в указанный квадрат и там провести маневры, находясь в состоянии повышенной боевой готовности. Ну а дальше действовать в зависимости от ситуации, – ответил полковник Мальцев и, прежде чем уйти, добавил: – Да, кстати, во время маневров обратите внимание на отработку противолодочной и противовоздушной обороны всего ордера.

Когда контрразведчик скрылся за бронированной переборкой, адмирал вспомнил, как шутили офицеры перед выходом: «Если на корабле чекист, то учебная задача в любой момент может стать боевой». Вот и выходит, что в каждой шутке есть доля... шутки.

Их не убили сразу и не убили потом, хотя вероятность насильственной смерти была крайне велика. Но расчет аналитиков ГРУ оказался точным – жадность Кортеса была во много раз сильнее его кровожадности.

Из гасьенды наркобарона «ботаников» перевезли на одну из его тайных баз, которая в будущем должна была стать центром по «обогащению» кокаина.

Перемахнув через борт грузовика, Владимир Панчук шумно приземлился на пыльную дорогу. Рядом с ним стояли двое «гвардейцев» Кортеса, вооруженные автоматами Калашникова. Эта парочка выглядела не так презентабельно, как те, что похищали псевдоученых из городской гостиницы. Видимо, в частной армии наркобарона существовала своя иерархия – кто выполняет особые задания, а кто выполняет роль пушечного мяса, годного лишь для охраны плантаций и тайных фабрик по переработке кокаина, которые были заранее обречены, защищая «имущество» своего хозяина. Эти ничем не отличались от сторожевых собак: овчарок или доберманов.