– Свадьбу нужно отложить хотя бы на месяц, – сказала она по возможности твердо, – в противном случае люди нас не поймут.

И тут же отшатнулась от мгновенно подурневшего лица своей дочери. Черты ее, и до этого не слишком приятные, окончательно перекосились, глаза еще больше выкатились, челюсть отвисла.

– Оля, не надо! – умоляюще прошептала Елена. – Я сейчас просто не вынесу твоего приступа…

Ольга ее не слышала. Издав горлом квакающий звук, она надвигалась на мать, размахивая руками, как ветряная мельница. Елена отступила и вжалась в стену. Назад пути не было. Вместе с тем никак нельзя было допустить, чтобы будущий муж видел Ольгу такой – тяжелый, совершенно безумный взгляд, ниточка слюны, стекающая изо рта. У нее, родной матери, и то становилось тошно на душе.

У Ольги такие приступы случались довольно редко, всего несколько раз за всю жизнь. Но они были просто ужасны. В последнее время она перестала принимать лекарство, потому что от него полнеют, и вот вам результат…

Елена поняла, что медлить нельзя, и сильно, без замаха ударила дочь по лицу. Казалось, Ольга проснулась, она недоуменно огляделась вокруг, губы ее задрожали, она захныкала было, как маленький ребенок, но Елена быстро указала глазами на Валерия. Он делал вид, что рассматривает журнал про шикарные свадьбы, брошенный Ольгой на диване, но Елена не сомневалась, что он все слышит и замечает.

Ольга громко сглотнула и отошла от матери.

– Валерий, ну скажите же ей, что так нельзя! – в отчаянии попросила Елена.

Валерий спокойно отложил журнал и подошел к Ольге.

– Мама права, – сказал он негромко и накрыл ее руку своей, – малыш, мы должны отложить свадьбу. Хоть ненадолго, иначе нельзя.

Елена порадовалась в душе, что в это тревожное время у них в семье есть мужчина. Возможно, он сумеет справиться с Ольгой… И поможет разобраться с делами.

Ольга порывисто обернулась к своему жениху, глаза ее недобро сверкнули.

И в этот момент в глубине квартиры раздался длинный, требовательный звонок.

Ольга замолчала, покачнулась, схватившись за голову, как будто этот звонок выбил у нее почву из-под ног. Елена растерянно смотрела на дочь.

Дверь комнаты приоткрылась, робко заглянула горничная Наташа. Видимо, она слышала хозяйскую ссору и не решалась войти, чтобы не попасть под горячую руку.

– Что там, Наташа? – резко спросила Елена.

– К вам Геннадий Эдуардович Черняев, – проговорила горничная едва слышно.

– Ах, да… – Елена нахмурилась. – Наташа, проводите его в кабинет Алексея Ивановича…

Произнеся имя покойного мужа, она почувствовала привычный укол в сердце, но взяла себя в руки и повернулась к дочери:

– Я ненадолго…

Ольга проскочила мимо нее, не оглянувшись, и скрылась в своей спальне. Валерий, чуть помедлив, отправился за ней.

Войдя в кабинет, Елена увидела гостя. Черняев стоял возле книжного шкафа, мрачно разглядывая корешки. Повернувшись к ней, проговорил весомо, солидно:

– Здравствуйте, Елена Викторовна. Еще раз выражаю вам свои самые искренние соболезнования.

Елена сдержанно поблагодарила, невольно отметив явное несоответствие его слов и выражения лица – настороженного, подозрительного, выжидающего.

– О чем вы хотели поговорить со мной, Геннадий Эдуардович? – проговорила она чуть холодно. – Видите ли, я только что похоронила мужа и еще не вполне успокоилась, так что…

– Это понятно! – воскликнул Черняев и сделал шаг навстречу. – Такая потеря! И вообще – вам будет непросто одной управляться с делами, ведь Алексей не посвящал вас во многие тонкости… Вам нужен друг – надежный и опытный, который помог бы решить хотя бы самые насущные вопросы, так вот имей в виду – я всегда готов прийти тебе на помощь…

– Я не поняла, Геннадий Эдуардович, – прервала его Елена. – Вы мне что – предложение делаете? И почему вы говорите мне «ты»?

– Ну, извини… извините, я исключительно как друг… мы с Алексеем были друзьями, и я подумал…

– Не знаю, что вы подумали, но полагаю, вы ошибаетесь! – резко проговорила Елена. – Вы предлагаете мне помощь? Но, насколько я вас знаю, в ответ тоже чего-то хотите?

– Ну зачем же вы так! – Черняев изобразил на лице обиду. – Я же говорю – исключительно как друг! Но если уж вы сами об этом заговорили… вы ведь, я думаю, нашли нижегородский контракт? Так вот, если бы вы передали его мне, это было бы лучше для нас всех! Ведь вам, как женщине, с ним не справиться… у вас нет соответствующего опыта, нужных навыков…

– Я его не нашла, – отрезала Елена ледяным голосом. – Я искала везде, у мужа в кабинете его нет, на работе в сейфе тоже. И думаю, что мы, наконец, оставим эту тему.

– А-а, не нашла?! – Черняев пристально уставился на нее, лоб собрался в морщины, ноздри раздулись. – Так я и поверил! Значит, уже сговорилась с Севастьяновым? Так вот имей в виду – ничего у тебя не получится! Этот контракт – мой, мой, ты поняла? Я хотел помочь тебе в память об Алексее, но раз ты так – можешь не рассчитывать на мою помощь! И вообще – если ты не отдашь мне этот контракт, я все сделаю, чтобы уничтожить твой бизнес! Последний раз прошу – отдай мне этот контракт!

Елена удивленно и неприязненно оглядела Черняева.

Этот обычно уверенный в себе, респектабельный мужчина был сейчас просто ужасен – багровое лицо, разинутый в крике рот, растрепанные волосы, сбившийся на сторону галстук…

Как ни странно, его бешенство успокоило ее, вернуло твердость и уверенность.

– Знаете, Геннадий Эдуардович, – проговорила она неприязненно. – Даже если бы я и нашла этот контракт, я теперь ни за что не отдала бы его вам. Вы показали свое истинное лицо. Кстати, взгляните в зеркало – вам не мешало бы сейчас себя увидеть. И попрошу вас немедленно покинуть мой дом… Наташа! – она повернулась к двери, и горничная тотчас появилась на пороге – наверняка подслушивала.

– Наташа, проводите, пожалуйста, Геннадия Эдуардовича к выходу, а то как бы он не заблудился в нашей квартире!..

– Сам найду!.. – рявкнул Черняев и пулей вылетел в коридор.

Елена совершенно без сил опустилась в кожаное кресло.

У себя в спальне Ольга сложила руки на груди и уставилась на Валерия.

– Ну? – спросила она, глядя в глаза жениху. – С чего это тебе вздумалось поддерживать мамашу? Решил подольститься к будущей теще? Зря стараешься, она и при отце-то влияния не имела, а уж теперь она у меня будет вот где!

Она показала сжатый кулак.

– Возможно, – спокойно сказал Валерий, – но вовсе не следует об этом кричать. Для чего прислуге, да и всем окружающим, знать, что ты свою мать терпеть не можешь и в грош не ставишь?

– Да какое мне дело до прислуги! – отмахнулась Ольга. – Сегодня эта, завтра другая! Теперь я здесь хозяйка! Как захочу, так и будет!