Трусь об него, как кошка. Мне нужно втереться в его кожу, проникнуть под неё, залезть в его сердце. Свернуться там клубочком и жить.

При любом движении острые соски задевают ткань платья, доводя меня до исступления. Касаюсь его тела, и становится лишь невыносимее. Болезненней.

Облизываю его возбуждённую плоть, скользя языком по нежной кожице. Втягиваю в лёгкие его запах. Он наполняет меня пороком. Раскрепощая. Развязывая все путы, что сдерживали всю жизнь. Я забываюсь. Нет больше милой Анечки.

Сейчас нет ни плохого, ни хорошего. Ни рамок, ни устоев. И точно нет границ приличий. Я могу делать всё, что хочу. С ним.

Головка члена для меня стала путеводным маяком. Я тянусь и стремлюсь к ней всем своим существом. Вбираю в рот, испытывая порочное удовольствие. От процесса. Мне нравится его вкус и запах. И я жадно слизываю его, всасываю в себя. Слюна скапливается, когда вбираю слишком глубоко. Когда головка, лаская нёбо, проходит в самое горло, расширяя его.

Мои глаза закрыты. Я будто в трансе благодаря Якубу. Краем сознания понимаю, что по подбородку течёт слюна. Что воздуха не хватает, а мужчина, недавно нежно перебиравший пальцами мои волосы, мягко надавливающий на затылок, вжимает мою голову в свой живот.

Я не противлюсь, ощущая, как он кончает и отпускает меня. Судорожно глотаю губами воздух. Смаргиваю слёзы, появившиеся на ресницах. Кажется, ещё пару секунд я ничего подобного не замечала. Горло немного саднит, но не обращаю на это внимания. Слизываю беловатую жидкость, как ненасытная кошка. Стыд так и не вернулся. Румянец не душит. Голова пустая. Мыслей нет. Только потребности.

Знаю, что в моих глазах лишь голодный блеск. Я своего ещё не получила. Сквозь трусики по бёдрам стекает моё влажное возбуждение. Горячее. Скользкое. Оставляющее липкие следы. Жар разгорается с новой силой. Дышать всё сложнее. Глотаю воздух, но его всё равно не хватает. Отчаянно мало. Мне нужны его губы, чтобы втянуть через них кислород. Чтобы жить.

И когда Якуб приходит в себя после мощного оргазма, он поднимает меня за плечи. Накрывает мои губы своими, затягивая меня всё дальше в воронку. Туда, откуда я уже не вернусь. Влажно скользит по моему языку. Трахает своим мой рот. Как недавно членом. Грубо. Резко. Так, как надо.

Отрывается нехотя, переводя дыхание, и окидывает мутным взором помещение. Будто сам не знает, где мы находимся. Дезориентированный. Глаза шальные. Тёмные. И тоже, как и у меня, всё ещё не насытившиеся.

– Блядь, Аня, – удивлённо произносит он, возвращая взгляд ко мне и словно не узнавая. И я сама себя, похоже, совсем не знаю.

– Что? – тихо выдыхаю, коленки стали слабыми от желания, не могу стоять на ногах, едва не падая на него.

Якуб крепко держит. Притягивает сильной рукой к себе. Рассматривает. Узнаёт другую часть меня. Знакомится с ней. Должно быть, что-то тёмное во мне тоже есть.

Я немного напрягаюсь. Пугаюсь. Даже несмотря на все свои планы, теряюсь в страхе. А вдруг такая Я не для него. Вдруг его привлекала лишь моя мягкость.

Я ощущаю его тяжёлое дыхание. Ещё бешеное биение сердца, которое даже не думает замедляться. Вижу сумасшедшие, дикие глаза. Они смотрят на меня, и я пропадаю. Он тоже себя сдерживал со мной и теперь получил карт-бланш.

Якуб

Кровь била в висках. Пульсировала. Перед глазами всё плыло. Мозг плавился от полученного удовольствия и не хотел работать.

Девушка выглядела такой растерянной. Смотря на меня огромными, переполненными желанием глазами. Как в ней уживалась невинность, из-за которой я лишний раз боялся до неё дотронуться, и огонь, опалявший мои пальцы, стоило коснуться её кожи?

– Такого подарка я не ожидал, – выдыхаю, силясь не расплыться в улыбке. Не рассмеяться. Не спугнуть её. Потому что, кажется, одно неловкое движение, и она сбежит. Рассеется в воздухе, и мне останется только разводить руками.

– Хэппи бёздей ту ю, – тихо прошептала девчонка, всё так же не шевелясь в моих объятиях, мешая мне держать себя в руках.

Я ощущал на своей коже её рваное дыхание, почти слышал, как быстро стучит сердце в груди. Провел руками ниже, скользя по тонкой ткани платья в направлении ягодиц.

Мне нравилось наблюдать в её глазах отклик на мои действия. Пламя, что вновь становится выше, поднимаясь к самому небу. Грозя сжечь меня дотла. Выжечь всю кровь из вен. Опустошить.

Опускаюсь к её бёдрам, заставляя её обнять меня руками и сжать мой торс ногами. Она понимает всё без слов. Обхватывает пальцами мою шею и смотрит выжидательно.

Между нами уже всё было. Секс, которым мне хотелось её запятнать. Испачкать собой так, чтобы мнимый муж и на километр к себе не подпустил. А выбросил к моим ногам. Чтобы я мог делать с ней всё, что захочу.

И тогда мне было совершенно безразлично, что она носит чужую фамилию, а где-то в детской её ждёт ребёнок. Если бы я только знал, что она не та, за кого себя выдаёт…

Но, когда руки девушки обняли Сабурова, мне показалось, что мой мир разбился вдребезги. А идиотский план дал трещину, которая расползлась по всей моей жизни. И я ощущал, как она рушится и опадает осколками. Как всё становится неважным. Кроме желания умыться в чужой крови. В его крови.

Сабуров разжимает руки и провожает девушку в автомобиль. Что-то говорит ей, и я понимаю, что и сам бы не смог отпустить её. Отдать любовнику. Заковал бы в цепи, посадил в клетку. Но никому не отдал. Даже после другого мужика. Приходил бы к ней в собственноручно возведённую темницу с бутылкой алкоголя и раз за разом пытал её о том, было ли ей хорошо скакать на чужом хуе. Сладко ли было. Кончала ли она. Понравилось ли ей. Чтобы переживать эту агонию. Вместе с ней. Утягивать её к себе на дно и мучить. Истязать. В эгоистичной потребности ослабить свою боль и отдать её ей.

Встряхнул головой, когда Сабуров обернулся ко мне лицом и пошёл в мою сторону, как разъярённый вепрь. Его свирепый вид меня немного взбодрил. Я отлично знал, кто мой соперник. Понимал, почему он до сих пор не выпустил пулю мне в лоб или не попросил об этом кого-то из своих.

Ему, как и мне, нужен был бой.

– Блядь, ну ты и выродок, Ямадаев, – прилетело в мою рожу вместе с кулаком.

Я почти увернулся, но его крепкие костяшки прошлись по моей физиономии, отбрасывая меня ударной волной назад.

– Скучал по ней? – спрашиваю, отплёвываясь кровью.

Хотел кинуть ему в лицо, что трахал его жену во все места. Что никогда она не будет уже достаточно чистой для него. Хотел поделиться собственной ревностью и злостью, из-за которых глаза застилала кровавая пелена. Отлично понимая, что он не станет сдерживаться и закатает меня в асфальт в самом прямом смысле этого слова.

Сабуров повалил меня на этот самый асфальт, и в какой-то миг мне хотелось на нём и остаться.

– Ты хоть пальцем тронул её? – вместо ответа зазвенел вопрос, когда Ратмир занёс кулак над моей головой.