герцог Айторн интересуется странными кошками, но у дворян бывают свои причуды. Должно быть, капитан провел ночь в доме своего брата.

Это был еще один удар по ее несбыточным мечтам. Мужчина, так комфортно чувствующий себя в высших слоях общества, никогда не сможет жениться на такой, как она. Возможно, его очаровательная причуда с кошкой подорвала ее уверенность в себе.

Котята зашевелились и перелезли через свою маму. Затем они попытались вскарабкаться по стенкам корзины. Капитан Роуз положил руку рядом, и один из них забрался на его пальцы, мяукая и облизываясь. Другой просто повис, раздумывая.

Мать-кошка наблюдала за Торном, но не шипела.

– Они разные, не так ли? – спросила Белла.

– Да. Один – кот-кролик, а другой, кажется, совсем обычный кот.

– Как это возможно?

– Это и удивляет ученых. Но если предположить, что Табита – результат спаривания кошки с кроликом, и что ее собственным… эм-м, партнером был обычный кот, тогда это может иметь смысл. По странному стечению обстоятельств, одно потомство может быть полностью кошачьим, а другое – кроличьим.

Белла немного покраснела, потому что это не та тема, которую леди следует обсуждать с джентльменом, но она была очарована.

– А что с другими котятами?

– Увы, выжили только двое, а беспечный человек, отвечавший в то время за них, не сохранил тела.

– Это было бы странным поступком.

– Нет, если подумать, – серьезно сказал он, заставив ее улыбнуться.

– А вы сами всегда думаете наперед?

– Стараюсь. Например, я не забыл про ваше обручальное кольцо.

Он залез свободной рукой в карман и достал маленький мешочек, а затем протянул его ей.

Белла напряглась, но он сказал:

– Это на самом деле единственный выход.

Она открыла мешочек и обнаружила простое обручальное кольцо.

– Оно не выглядит новым.

– И не должно, не так ли?

«Не так уж это и страшно», – сказала себе Белла. Она стянула левую перчатку и надела кольцо. Оно было чуть тесновато. «Не все ты можешь предугадать!» – подумала она с некоторым удовлетворением, но в голову полезли другие мысли. О настоящих кольцах…

Белла, стараясь не думать об этом, достала платок, в который была завернута его серьга. Волосы капитана были собраны и завязаны сзади, и она увидела, что теперь он носит простой золотой обруч.

– Вам лучше забрать свой череп, – сказала она.

– Что? – Он посмотрел на нее, пораженный, но затем улыбнулся. – Оставьте ее себе.

Была какая-то неопределенность в его словах, но Белла вернула сверток в карман. Как будто она хранила его частичку, что было особенно пикантно в данной ситуации: она наблюдала, как котята изучают его руку, и видела, как он нежен с ними.

Она хотела, чтобы он полностью принадлежал ей, но этого никогда не будет.

– Апстон, – сказала она слишком резко, желая прервать этот интимный момент.

– Что в Апстоне? – спросил он.

Белла быстро рассказала о том, что сообщила ей Пег, но сказала, что узнала это от служанки, которая живет в этом районе.

– Однако это проблема, – сказала она. – Мой отец был мировым судьей в Апстоне, и теперь Огастус, вероятно, стал им тоже. Мы можем столкнуться с ним там. Я имею в виду, на улице, в гостинице…

– И в притоне, и в борделе, – сказал он, возвращая котят матери.

– В борделе?

– Я полагаю, о нем говорила служанка.

Белла вспомнила слова Пег и покраснела.

– Это кажется идеальным местом, – сказал он. – Если Огастус часто посещает «Старый дуб», это может быть нам на руку.

– Но как?

Он поставил корзину обратно на пол качающегося экипажа.

– Мы заманим его в ту же долговую ловушку. Не думаю, что в этот раз он поведет себя мудрее, чем в прошлый.

– Сейчас у него гораздо больше денег, – отметила Белла.

– Тогда мы повысим ставки.

– О, как я ненавижу азартные игры! Какой в них смысл, кроме как губить мужчин и разрушать их семьи?

– Женщины тоже играют, и их мужья несут ответственность за их проигрыши.

– Почему? – потребовала она. – Почему кто-то рискует деньгами, играя в кости и карты?

– Ради острых ощущений, – сказал Торн.

– Острых ощущений от победы? Это значит, что кто-то другой должен проиграть.

– Есть острые ощущения от выигрыша, но от страха проиграть, для некоторых, они еще острее. Азартные игры без риска для них скучны, но игры с достаточно высокими ставками – это жизнь на острие бритвы.

– Но что такого хорошего в этом?

Он просто улыбнулся.

– Я вижу, вы тоже любите поиграть? – спросила она.

– Нет, – спокойно ответил Торн. – Игра может помочь весело скоротать вечер. Но ни победа, ни поражение с любыми ставками не вызывают во мне острые ощущения. Я черпаю их из других источников.

– Из контрабанды, полагаю.

– Вы продолжаете настаивать на своем. – Он вздохнул. – Море, моя дорогая, море. Стихия, которая, как хозяйка, кормит нас страхом или восторгом, в зависимости от своего настроения.

«Как и ты меня», – подумала Белла.

И она здесь ради этого: острых ощущений, затягивающей силы жизни, прожитой на острие ножа?

Он наблюдал за ней. И Белла могла лишь молиться о том, чтобы он не смог прочитать ее мысли.

– Загнав Огастуса в долги, мы погубим и опозорим не только его, – сказала она. – А также мою мать и незамужнюю сестру. Всех слуг и арендаторов. Я не могу на это пойти.

– Мстительница с нежным сердцем, – сказал он язвительно. – Вы все усложняете. Хорошо, тогда нам придется сделать так, чтобы его застали пьяным и в компании женщин свободных нравов.

Белла вытаращилась на него.

– Огастуса? Он слишком… слишком большого о себе мнения, чтобы опускаться до таких женщин.

– Вы так думаете? – Он улыбнулся. – Готов поспорить.

– На что?

– Ставлю пятьсот гиней на то, что он уже опускается до таких женщин и, может быть, в этом есть для него некая привлекательность «Старого дуба».

– Пятьсот!.. – прошептала Белла. – У вас есть такие деньги, чтобы так просто потерять их?

– Я не потеряю.

– Да вы – игрок! Даже слишком. Ну, у меня все равно нет такой суммы для спора.

– Тогда мы не будем спорить. А просто сделаем это. Подумайте. Не только азартные игры, но и шлюхи. От его репутации не останется и маленького кусочка, под которым могла бы укрыться мышка. – Затем он рассмеялся. – У вас от моих слов звездочки в глазах. Какая вы странная девушка!

«Нет, у меня от тебя звездочки в глазах». Но мысль о пристыженном Огастусе тоже была восхитительна.

К тому времени, как экипаж въехал в Апстон, солнце уже почти село и тени удлинились. Торн велел кучерам отвезти их в лучший трактир в городе.

– «Олень