– Альд Эштон… – произнесла Али дрогнувшим голосом. – Это ведь о вас тогда рассказывал альд Торнбран, обратив всю историю в сказку? Ведь вы же… тот самый молодой человек, в кого влюбились две сводные сестры?

– Вот как? – тяжело выдохнул он. – Уж не знаю, как вы догадались, но это правда. Поверьте, я и не думал, что… По молодости все немного легкомысленны, правда? Я был не слишком-то уверен в себе тогда, да и сейчас, по правде говоря, тоже, потому и дразнил понравившуюся мне девушку, делая вид, будто увлечен ее сестрой, но даже не подозревал, что все так закончится. Моя возлюбленная утонула, а вторая… Ее постигла еще более страшная судьба, о чем вам уже известно со слов альда Торнбрана. Ума не приложу, зачем ему понадобилось ворошить прошлое, да еще и представлять меня каким-то завзятым разбивателем девичьих сердец! Да, ваш родственник тоже присутствовал при тех событиях, однако его они напрямую не касались. Не стоило нам сюда приезжать…

– А в итоге вы женились на подруге той, которую любили, – констатировала Алита.

– Бертина очень поддержала меня, когда все случилось, утешала, находилась рядом, горевала вместе со мной. Если бы не она… Мне казалось, что я и сам тогда приблизился к неминуемой гибели.

– Вы не задумывались над тем, кто мог столкнуть девушку в пруд?

– Столкнуть? – На лице собеседника отразился внезапный испуг. – Но ведь с ней произошел несчастный случай! Она не умела плавать, боялась воды… В тот день подморозило, и дорожка, что шла мимо пруда, стала скользкой.

– Вы уверены, альд Эштон? – насторожилась она. – Подобное убийство очень легко замаскировать под случайность. Я знаю… то есть, я читала, что такое бывает. Может быть, враги имелись у родителей сестер? Кто-то ведь унаследовал их поместье и прочее имущество?

– Имущество? – растерянно переспросил Валентайн. – Вы думаете, они были богаты? Ничего подобного! Семья к тому времени почти полностью разорилась, поместье пришлось заложить. Для них крайней необходимостью стало выдать дочерей замуж, иначе тем пришлось бы пойти в гувернантки или компаньонки!

– Разорение? Значит, материальной выгоды трагедия семьи никому не принесла? Никаких алчных родственников… – понимая, что одна из ее теорий прямо сейчас разбивается вдребезги, выдохнула Али и неосознанно почти до боли сжала руки.

– Меня не волновало отсутствие приданого, так что я написал родителям, чтобы известить их о том, что собираюсь сделать предложение, – сказал альд Эштон, опуская голову. – Однако официально мы не успели стать женихом и невестой. Письмо пришло уже позже.

– Простите… – Алита посмотрела на него в упор. – Мне неприятно бередить вашу печаль, напоминая о потере, но, пожалуйста, расскажите мне все, что знаете. Подозреваете ли вы кого-нибудь в похищении второй сестры?

– Альда Брогана разве что, но о мертвых плохо не говорят, да и к ответственности его уже не привлекут, – вздохнул собеседник.

– Почему альда Брогана? – растерялась Али. Она готовилась услышать любое имя, но никак не это. – Разве он…

– Он ухаживал за ней и наверняка сделал предложение о браке, но она ему отказала, что в ее положении являлось не самым разумным… Хоть он и был значительно старше, альд Броган мог себе позволить содержать супругу и обеспечивать всем, к чему она привыкла в родительском доме. Я думал, что после того, как я женюсь на ее сестре, она образумится и выберет другого. Однако этого так и не произошло. Не могу отделаться от мысли, что в случившемся с ней есть и моя вина…

Алита смотрела на склоненную голову Валентайна Эштона и пыталась понять, что она сейчас чувствует. Все это время соблазнитель девушек представлялся ей почти демоническим роковым мужчиной, хладнокровно играющим чужими сердцами, но казавшийся порядочным и застенчивым человек, которого Флориана Эдевейн когда-то назвала домашним кроликом, никак не вязался с этим созданным фантазией образом. Да, он выглядел довольно привлекательно, однако за его словами ощущалась искренность и звучала тоска, которая тяжелым грузом лежала на сердце.

– Скажите, альд Эштон, почему вы ухаживали за сестрой вашей любимой, давая той ложные надежды? Вы ведь не могли не понимать тогда, что поступаете плохо и неправильно. Что ваши слова и действия могли ранить их обоих.

– Я осознал уже позже, – повинился он, еще ниже опуская голову. – Такую линию поведения я придумал не сам, поскольку, как уже сказал, страдал от неуверенности в себе и старался вести себя так, чтобы никто этого не заметил. Мне подсказали, что делать, чтобы добиться внимания понравившейся девушки.

– И кто же дал вам совет? – уже начиная догадываться, каким будет ответ собеседника, поинтересовалась у него Али.

– Ваш родственник. Альд Сайлас Броган. В то время я даже завидовал вашему кузену, потому что у него есть такой дядя.

– Но у вас ведь имеется и своя голова на плечах! – не выдержав, повысила она голос. – Разве так сложно было подумать самостоятельно? Попробовать хотя бы на мгновение поставить себя на место девушки, с чувствами которой вы так легкомысленно играли?

– Я ведь не воспользовался ее благосклонностью, хотя мог бы, – пробормотал Валентайн. – Альд Торнбран как-то намекнул, что я… что она не отказала бы мне даже в самых смелых ласках. Однако же, когда мои намерения в отношении ее сестры стали самыми серьезными, я немедленно поставил ее в известность и прояснил, что между нами не может быть ничего…

– Знаю, – перебила его Алита. Именно тот разговор она и видела во сне. И ощущала всю ту смесь боли, отчаяния и ненависти, которую пережила темноволосая девушка, получив отказ. Любовь только со стороны могла бы почудиться цветочным лугом, где все сказочно и безмятежно. Иногда она превращалась в поле боя, в выжженную грозой степь, в бескрайнюю пустыню, где уже никто не ждал прихода дождя. – Как вы могли не осмысливать того, что альд Торнбран управлял вами, точно марионеткой? Вам по душе пришлось быть безвольной игрушкой в руках кукловода?

– Позвольте, но я…

– Все ваши оправдания уже ничего не исправят. Они запоздали. Если бы вы с самого начала были искренни и не разыгрывали того спектакля, чтобы разжечь ревность, возможно… Но вам ведь нравилось чувствовать себя, как вы сами только что сказали, разбивателем девичьих сердец? Даже если впоследствии вы о том и пожалели, факта случившегося ваше раскаяние не отменяет.

Али понимала, что ее слова звучат безжалостно, но не могла и не желала остановиться. Чужие эмоции наконец-то схлынули, и теперь она говорила лишь то, что думала сама. Выплескивала возмущение, накопившееся после увиденного в сновидениях. Где-то на краешке сознания брезжила мысль о том, как повезло ей самой. Повезло не испытать на себе разрушительной силы безответной и безнадежной любви, а еще острой, как нож, зависти к той, кому посчастливилось стать любимой.

Повезло встретить Киллиана Ристона, который оказался достаточно мудр, благороден и терпелив для того, чтобы перестать судить о ней по ложным представлениям и увидеть ее настоящую. Полюбить ее настоящую. Ждать, когда она сама сможет научиться больше не убегать от своих чувств, а признать и принять их.