Я, конечно, понимаю, что веду себя с любимой женщиной не совсем честно. Наверное, было бы правильно рассказать ей, кем для меня является мой учитель. Она же до сих пор не знает, что я и есть тот самый друг, о котором он рассказывал. Ей кажется, что жизнь свела нас с Вороном совершенно случайно, а значит, и расставание не станет трагедией. Это же так естественно, что молодая семья должна жить отдельно. Ну как я ей объясню, что не в силах расстаться со своей половинкой, даже подумать о таком мне страшно. Тот путь, что мы когда-то давно выбрали с моим товарищем, предполагает, что мы будем идти по нему вместе. Но согласится ли Ника делить меня с Вороном? Готова ли она к роли третьего члена нашей команды?

Я никак не мог решиться обсудит этот щекотливый вопрос с моей малышкой. А вдруг она пошлёт меня куда подальше с моими претензиями? Нормальная женщина точно не потерпит наличие постороннего в её семейной жизни. Конечно, назвать Нику обычной женщиной никак нельзя. Она для меня больше, чем жена и возлюбленная, она стала частью меня так же, как Ворон. Расставание с ней я тоже не переживу. И что мне делать? Естественно, со своими фрустрациями я отправился к учителю, а к кому же ещё? Тот молча выслушал мои истеричные вопли и участливо похлопал по плечу.

– Лис, ты напрасно переживаешь,– уверенно заявил Ворон,– тебе нечего опасаться. Вся эта ситуация разрешится сама собой, просто отпусти её.

– Хорошо тебе говорить…,– начал я, но тут же оборвал себя и с подозрением покосился на беспечного советчика. – Как она разрешится?

– Ты всё время забываешь, сколько мне лет, Лис,– посетовал Ворон. – У наших тел тоже есть свои естественные циклы, как и у остальной природы. Инструменты не обязательно ломаются, могут просто изнашиваться, в том числе и инструменты самопознания. Мой инструмент уже здорово поизносился и требует замены, тут нет никакой трагедии.

– Сам же говорил, что ум способен взять под контроль тело,– обиженно пробурчал я. – Твой ум точно на это способен, я это видел собственными глазами. Чего ты нагнетаешь?

– А ты говорил, что ум не в силах представить себе существования без тела,– возразил Ворон. – И кто из нас прав?

– Так, то ж бесконтрольный ум,– я недоумённо пожал плечами. – Если осознанности хватает на то, чтобы управлять умом, то умирать необязательно, можно просто создать себе новый инструмент, например, астральное тело, а то и вовсе ментальное. Про астральные путешествия, кстати, не пишет только ленивый. Да и во сне мы тоже не в физическом теле развлекаемся. Меня вполне устроит, если мы будем общаться в астрале.

– Лис, не передёргивай,– Ворон устало усмехнулся,– ум ничего не создаёт, это работа сознания. А у моего сознания уже откровенно заканчивается завод в диапазоне вибраций тела. К тому же я вовсе не всемогущий, не обладаю нужными компетенциями, чтобы осознанно переместить свой ум в тонкое тело. Если бы это было так просто, то никто бы не умирал.

– Просто обычно люди ассоциируют себя с физическим телом,– запальчиво возразил я. – Тот факт, что это всего лишь ментальный концепт, слабо помогает в стрессовых ситуациях, тем более, что этот концепт активно культивируется в нашем социуме. Смерть наступает вовсе не от того, что уму реально негде существовать. Тут всё дело в шоке, который получает ум, когда лишается физического носителя, как ему представляется, единственно возможного. Именно этот шок и подвешивает нашу программу.

– Полагаешь, если не паниковать, то можно осознанно изменить точку отсчёта и реализовать посмертную картинку мира, оставаясь собой? – Ворон явно заинтересовался предложенным концептом контролируемого умирания. – Ладно, предположим ты прав, над этой техникой стоит поразмыслить на досуге. Но в любом случае, твоя гипотеза никак не объясняет, как сознание должно восстановить свой энергетический баланс. Это ведь получается путь в один конец, возвращение к прежней точке отсчёта будет невозможно. Без слияния с высшим сознанием, будь то высшее я или хотя бы сознание Демиурга, взяться этой энергии неоткуда. А если ум, как ты считаешь, не уничтожается, то и слияния никакого не произойдёт.

– Боюсь, что это как раз слияние с высшим сознанием и означает для нас путь в один конец,– я снисходительно улыбнулся,– только благодаря уму мы способны сохранять свою целостность, как проявленной формы сознания. Кстати, с чего ты взял, что мы можем подзарядиться только от высших сил? Вот сам ты каким образом подпитываешься в своей берлоге?

– Перераспределяю энергии от окружающей среды в своё тело,– самодовольно пояснил Ворон. – Все эти проявленные формы, по сути, являются мной, так что это даже насилием назвать нельзя.

– А какие формы там у тебя в землянке? – удивился я.

– Как это какие,– Ворон насмешливо поджал губы,– земля, разумеется. Это самый надёжный и мощный источник энергии.

– Так ты качаешь энергию непосредственно из земли? – я восхищённо присвистнул. – Да, в изобретательности тебе не откажешь.

– Вот только в мире посмертия такой источник отсутствует,– ехидно отозвался польщённый Ворон,– там ведь нужных вибраций нет. Как же ум сможет восстановить свой спектр?

– А как зима сменяется летом? – я тоже не отказал себе в желании потроллить моего гуру. – Откуда берутся энергии, которые вроде бы уходят в ноль в зимнее солнцестояние?

Примерно с минуту Ворон обдумывал мой ехидный ответ. Он сидел совершенно неподвижно и смотрел в одну точку на горизонте, словно именно там спрятался смысл моих слов.

– Лис, я когда-нибудь говорил тебе, что ты – чёртов гений,– наконец пробормотал он. – Ну разумеется, это же просто естественные циклы нашего мира. Наше сознание способно вполне самостоятельно восстановить свой исходный спектр, помощь высших сил ему не требуется.

– А вот что требуется, так это время,– самодовольно добавил я. – Вот поэтому нам приходится так долго отсиживаться в посмертии. Иначе мы могли бы перевоплощаться практически сразу после смерти.

Некоторое время учитель задумчиво смотрел в потолок, оценивая мои слова. Мне, конечно, было лестно заслужить его похвалу, но долгое молчание, по моему опыту, не сулило ничего хорошего. Как бы он ни наковырял в моих рассуждениях ещё каких-нибудь несуразиц. Так что на третьей минуте тишины я уже начал дёргаться. И точно, как в воду глядел.

– Ты никогда не задавал себе вопроса, зачем мы вообще возвращаемся,– задумчиво поинтересовался Ворон. – И кстати, что заставляет наш ум снова изменить точку отсчёта после восстановления энергетического баланса, чего нам не живётся в реальности посмертия?

Ну вот опять. Я что, википедия? Откуда мне знать какие механизмы возвращают нас в мир живых? Впрочем, речь ведь даже не о механизмах, а о причинах.

– А каковы причины формирования той или иной картинки реальности? – я тоже умею задавать вопросы, если кто забыл.

– Правильно, это более общий вопрос,– снова похвалил меня учитель. – Процессами проявления управляют три силы: автоматические алгоритмы нашего мира, воля Игрока и карма. Судя по всему, это именно карма обуславливает нашу смерть, по крайней мере, в абсолютном большинстве случаев. Естественные циклы, которые, как в моём случае, могли бы отправлять людей на перевоплощение, скорее всего, гораздо более длинные, чем их нынешние жизни. Наверное, где-то лет триста. Конечно, самоубийства никто не отменял, есть у нас такое право.