— Скажи, у тебя совсем не работает инстинкт самосохранения? — вдруг с каким-то не ясным мне снисхождением в голосе спрашивает Ваня.

Мне бы разозлиться, послать его куда подальше. Но не могу.

— На самом деле, это только когда ты рядом.

— Сильно сомневаюсь.

А дальше тишина, состоящая из целой палитры звуков — шелеста деревьев, порывов ветра, всплесков воды, нашего дыхания. У Вани оно тяжёлое, сдавленное, в чём-то резкое, словно он никак не может сделать вдох полной грудью. У меня — порывистое, свистящее, местами припадочное, подобное тому, когда не хватает воздуха.

— Зачем ты поплыл за мной? — не утерпела я и заставила себя опять на него посмотреть. Ваня был очень серьёзным. Самый настоящий Иван, а не Ванька. И тут я поняла, что как же устала от этой его сдержанности и сосредоточенности. Во мне проснулось горячее желание опять увидеть знакомого мне, лёгкого и смешного Ваньку. — Нет, правда. Я помню про опознание трупа и всё такое. Но не проще ли уже дать мне наконец-то потонуть?

— Чушь не неси, — кривится он.

— А что, представь, сколько твоих проблем сразу же было решено, — попыталась улыбнуться. Получилось натянуто, но я старалась.

Ванька не клюнул.

— И что ты этим хочешь сказать?

Вообще-то, я несла всё подряд, что попадало мне на язык и лишь потом доходило до моих мозгов. Но вот сейчас, именно с этим вопросм я зависла. Гордость и совесть внутри меня разрывались. Метались по задворкам моей души, сталкивая нас лбами, меня и Чужестранку. Только я не могла понять, кто из нас за что радеет. Одна жаждала разборок, чтобы как в кафе, с воплями и свистопляской, другая же шептала, что хватит. Больно укусив себя за щёку, я осмелилась задать вопрос.

— Что тебе такого тогда сказал Толмачёв?

Ваня напрягся. Если можно было стать ещё более серьёзным, то он им стал.

— Откуда ты знаешь?

— Догадалась. Просто больше некому было. Он единственный видел нас в ту ночь, — а потом, испугавшись, что Ваня подумает что-то не то, поспешила добавить. — Видел, как мы сидели с ребятами в кальянной. Было уже почти утро, и меня видимо рубануло на плече у Артура. А Толмачёв был там, правда, я его увидела только тогда, когда он уже подошёл к нашему столику, и то не сразу. Вань, я не думала, что со стороны всё могло выглядеть так, как ты подумал.

Я вообще не думала, как это может выглядить со стороны.

Чемезов очень старательно выслушал меня, а затем кивнул:

— Да, это на тебя очень похоже.

— Что именно?

— Не думать о последствиях, — отрезал он жёстко.

Первым порывом было вспылить, но сдержалась. Интуиция подсказывала, что ни к чему это не приведёт.

— Вань, что он сказал? — он упрямо молчал, и я решила добавить. — У меня есть право знать.

Чемезов ещё подумал какое-то время, а потом всё-таки начал свой рассказ.

— Там была целая речь, посвящённая твоим отношениям и этому Артуру. Если кратко, то всё сводилось примерно к следующему — такому как я никогда не светит ничего с тобой, когда рядом есть он…

* * *

Я хорошо запомнил тот день. Приехал с утра к Лизе домой, был ровно год, как мы с ней познакомились на дороге. Знал, что она не помнит, хотелось удивить. В ней вообще романтики было ноль, видимо всё мне досталось. Но было всё равно. Мне хотелось праздника, чего-то хорошего, после всех тревог с мамой, которая до этого так неудачно попала в больницу. Мы тогда с Лизой слегка отдалились друг от друга, и я испытывал острую потребность снова почувствовать её рядом с собой. Купил ещё это глупое дерево, оно казалось чем-то оригинальным. Наивный дурак.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Приехал к ней с утра перед парами, но так и не дошёл до её квартиры. У самого подъезда встретил Дашу, которая как раз шла в школу. Она напряглась только от одного моего вида, но я не заметил.

— Дарья, привет. Сестра дома? Спит ещё?

Она замялась.

— Ушла уже, что ли? — по-своему я истолковал её молчание. — Давно? Может, я успею её догнать?

Но она молчала, лишь виновато глядя на меня. И только тут я почувствовал какой-то подвох.

— Даш? Что случилось? Лиза где?

— Вань, она не дома.

— А где?

Дарья ответила не сразу. Опустила глаза вниз, словно подбирая слова.

— К ней друзья вчера приехали, она с ними гуляет.

— Что за друзья? — удивился я. До этого я особо за Лизой друзей не замечал, лишь какие-то многочисленные знакомые, отдалённые приятели, да Державин, с которым у неё периодически были какие-то дела.

— Артур и Максим.

Имена мне уже не понравились.

— Она дома не ночевала? — догадался я.

— Это нормально, — бегло пояснила Даша. — Они очень давно дружат. Их больше года не было. Лизка… она короче скучала сильно.

— Понятно, — отрезал я. Хотя ничего так и не понял. Развернулся и пошёл прочь. Потом, правда, вернулся и сунул Дашке долбанный горшок в руки.

Дальше день пошёл как в тумане, еле отсидел первые две пары, в перерывах названивая ей. Телефон был включен, но Лиза не отвечала. Потом забил на последние лекции и сбежал. Поехал к Лизе в универ, должна же она была на пары приехать. Но её не было.

Уже на выходе наткнулся на парня, с которым Лиза в памятную ночь была в машине. Надо было пройти мимо, я ведь уже тогда был зол как чёрт, и мне жизненно необходимо было на ком-то выместить свой гнев. А тут этот. Даже имени его не вспомнил, зато в памяти всплыло, какой напуганной выглядела Лиза в первые минуты, после того как выскочила на встречку. Я тогда ещё подумал, что он к ней приставал.

Сам подошёл к нему, видимо хотел что-то предъявить, но он меня опередил.

— ОООооо, курсантик, — узнал он меня. — Какой судьбой? А хочешь, угадаю какой именно? Лизавету, девочку нашу ненаглядную, ищешь.

— Рот свой завалил, — тут же отреагировал я, сжимая кулаки.

— Ой-ой, пардоньте.

Только после этой фразы я понял, что он был пьян. Сложно сказать каким был обычно, но сейчас он выглядел помятым, словно гулял всю ночь. Несмотря на то, что внутри меня уже всё так и звенело от напряжения, я решил не связываться с ним пьяным, стало в конец противно. Хотел пройти мимо, но в этот раз он сам не оставил меня в покое.