— Ты ищи-ищи её. Может и найдёшь. Хотя ей сейчас хорошо. Ещё бы, ведь Артурчик приехал. А бабы знаешь ли, любят Артурчика. И Лизка твоя не исключение.

Схватил его за ворот куртки, хорошенько так тряхнув.

— Что за хрень ты несёшь?

— А что я несу? — кривлялся он. — Где несу? А я не несу, я точно знаю. Хочешь докажу?

Надо было сразу ему врезать и уйти, но я от чего-то замер. И этот урод понял, что зацепил меня. Он не стал вырываться, лишь достал из кармана сотовый и помахал им у меня перед носом.

— Вуаааляяя…

Как зачарованный следил за трубкой.

— А ты меня лучше отпусти и будет фокус. На Лизочку свою посмотришь.

Я не отпустил, но этот клоун не унимался. Открыл на экране фото и ещё раз помахал им у меня перед лицом. Мелькнуло что-то размытое, кажется сидели двое.

Вырвал сотовый из его руки и уставился на экран. Где-то на фоне послышался его смешок, но мне было не до этого.

Я смотрел на спящую Лизу, которая прижалась к какому-то мужику. Глаза её были закрыты, зато на лице блуждала расслабленная улыбка. Сам наблюдал у неё такую, когда мы вместе нежились в объятиях друг друга. Парень был высокий и до ужаса… скользкий. Он не смотрел на Лизу, но по-хозяйски обнимал её рукой, словно притягивая к себе. Она уютно расположилась у него под мышкой. А ещё на ней была мужская кофта.

— Ну как, нравится? А ты смотри, не стесняйся, — в это время насвистывал мне мой собеседник. — Видишь как им хорошо? А знаешь почему? Да потому что она его любит, она ему в рот заглядывает, боготворит. А что, мальчик-то при бабле, папочка там со связями, да и везучей… хер. Артурчик он такой…

А потом он с деланным сочувствием похлопал меня по плечу:

— Да ты не переживай так, там было просто без шансов. Кто ты… Кто она… А это сам Артур Кирсанов! — поднял он палец вверх, словно это должно было всё объяснить. — А Лиза наша высокого полёта птичка, далеко пойдёт, с её-то талантами. Так что… Не пара тебе, не пара. Но ты всё равно не переживай, Артур сейчас ею попользуется и всё, приползёт к тебе наша девочка обратно. Или не приползёт, есть же ещё запасной аэропорт. Максимкой зовут. То ж хороший парень. А если не Максимка, то… Может тебе однажды повезёт, и очередь всё-таки пойдёт до тебя.



Тут я не выдержал и со всего размаху врезал в рожу этому козлу. Чужой нос противно хрустнул и из него брызнула кровь. Хотя мне было этого мало и я замахнулся ещё. В этот раз попал в челюсть.

Закричали. Я опять замахнулся, но кто-то успел перехватить мою руку, налетели какие-то люди, в попытках оттащить меня от согнувшегося передо мной тела. Но я уже разошёлся. Начал вовсю вырываться, дабы завершить начатое.

В итоге всё закончилось тем, что меня забрал наряд. Когда сидел в отделение, подумал, что мне ещё повезло, потому что я был готов убить «потерпевшего Толмачёва». Уже потом, я пойму, что радоваться в моей ситуации вообще было нечему. Но это будет сильно потом.

Сейчас же я сидел на земле и смотрел на растрепанную Лизу, которая пыталась добиться от меня ответов на свои вопросы. Сегодня она была какая-то другая, не такая острая как обычно. Прижимала к себе свои согнутые ноги, словно защищаясь от мира. А мне казалось, что в первую очередь от меня.

Мне было с ней проще, когда она злилась, ругалась и разрушала всё, что попадалась под руку. Такую Лизу я знал — раздражительную и циничную, как знал и то, как себя вести с ней в таких ситуациях. Но вот спокойная Лиза с налётом неясной печали ставила меня в тупик.

А ещё эти отсылки к прошлому, которые опять начинали ворошить ненужные воспоминания.

Она слушала меня внимательно, затаив дыхание. А я смотрел на её острые коленки и проклинал ситуацию. Но так и не смог решить какую именно. Ту из прошлого, которая послужила началом конца, или эту… Где я в очередной раз как безвольный холоп потащился за ней.

Больше всего меня выбивало из колеи не то, что я поплыл за ней. С этим было всё более или менее понятно. Я бы сказал, что вполне предсказуемо. Но вот безудержное желание коснуться этих коленей буквально разрывало меня изнутри. Пришлось даже зацепить пальцами траву, чтобы не дать воли рукам. Уже предчувствовал, что это всего лишь временная мера, в один момент я просто не выдержу, и проведу пальцами по её слегка загорелой коже. Я старался не видеть, как скатываются капли с её бедра, как она покрывается мурашками, видимо начиная замерзать. Не хотел видеть этого, при этом жадно впитывая в себя всё то, что открывалось моему взору.

Надо было срочно как-то нарушить это наваждение, потому что внутри меня уже скручивалась тугая пружина, не дающая дышать нормально. Поэтому я сказал первое, что пришло на ум.

— Так что радуйся. Можешь считать, что я отпустил тебя навстречу твоей великой любви. И только не говори, что наконец нагулялась.

* * *

Его слова больно прижигают по коже, словно меня только что хорошенько стеганули. Как же я забыла, что всё так же являюсь для него объектом мирового зла. Подскочила на ноги. Ругаться не стала, да и зачем, всё равно ничего не докажу, он уже давно всё для себя решил. Вот пусть думает, что хочет.

Развернулась и пошла вглубь леса подальше от берега. Ступать было неприятно — вся земля была усеяна ветками и сучками, которые так и норовили впиться в голые пятки.

— Лиза, подожди!

Но я не отреагировала.

Ванька достаточно быстро нагнал меня, и, поймав за локоть резко развернул к себе. Я по инерции налетела на его грудную клетку, правда, тут же выставила руки и отстранилась от него. Касаться обнажённого тела было дико.

— Я не это хотел сказать, — глядя мне в глаза, начал он. — Извини.

— Ты сказал именно то, что хотел. Так что браво, Иван Алексеевич. Вы сегодня победили. Поставили на место взорвавшуюся… тварь, — я говорила холодно, чеканя каждое слово.

— Не надо так. Я не это имел в виду.

— А что?! — повысила я голос и ещё раз толкнула его. — Как ты не поймёшь, что нельзя просто так брать и таскаться за мной, изображая благородство, а потом тут же поливать меня грязью! Если я так тебе противна, то и держись на расстояние!

Ответить ему было нечего. Зато меня уже несло дальше.

— Мне жаль, что тогда всё так вышло. Что у тебя были проблемы из-за Толмачёва и видимо меня. Хочешь, я даже извинюсь за то, что тебя выгнали из академии? Но как я погляжу, ты не так уж и плохо устроился в этой жизни. Жена, своё дело, влиятельные друзья. Живи, радуйся! Я не претендую ни на тебя, ни на что-либо ещё!

Ваня опять схватил меня за локоть, с силой сжав его, притягивая меня к себе. Я болезненно поморщилась, но он не отпустил. Лишь наклонился к моему лицу и с злостью сквозь зубы процедил:

— Ты так ничего и не поняла!

— Тогда объясни мне! Объясни!