Шокированная неожиданными откровениями, я неуверенно кивнула. Не каждый день узнаёшь, что в твоём родном мире, возможно даже в твоём городе, если не в соседнем доме, преспокойно себе живут атлантские послы, консулы и прочий магический люд.

Элар улыбался.

— Когда мы впервые встретились, ты говорил, что даже рождение ребёнка не поможет мне получить гражданство, потому что девочки у вас не рождаются, а мальчики…

— Сотни женщин прекрасно живут в Славое и без гражданства, получив вид на жительство, — перебил он. — Это всё чепуха, Вель. Организационные вопросы… Ты веришь мне?

Я кивнула.

— Мы поженимся?

— Если ты договоришься с Камнем, — прошептала я, всё ещё не веря в навалившееся на меня счастье. Оно почему-то не ощущалось лёгким, а было тяжёлым, как послеобеденный сон, после которого голова будто чугунная и мысли путаются. И ещё пугающим. Хотя, допускаю, это я просто сама себя накручивала. — Хочется, чтобы моя кровать тряслась не от его недовольства, а кое от чего другого…

Элар пренебрежительно фыркнул.

— Считай, что уже договорился.

— Точно?

— Верь мне.

Мы целовались на кухне. И в коридоре. И я бы точно уволокла Эла на диван, чтобы убедиться в правоте его слов, если бы дюк в самый ответственный момент не включил куратора и не вспомнил, что до важной встречи, которая должна состояться через час, осталось всего пятнадцать минут.

***

Отправив Элара на его важную встречу, я переоделась, спрятала от солнца волосы под косынку (ту самую, что мне подарили на первом «официальном» свидании) и вышла из дому. Настроение было самое нерабочее, поэтому я решила не откладывать в долгий ящик прогулку по Славою и поторопилась к воротам, чтобы договориться с дежурным маголётом о дороге назад.

— Меня уже предупредили, — кивнул рыжий парень, вручая мне карту города.

— Дорога тут одна, — пояснил он, — заблудиться сложно, но прецеденты бывали. Поэтому вот, я тебе жёлтым карандашом путь начертил. — Посмотрел на меня с сомнением. — Картой хотя бы умеешь пользоваться?

Я даже обижаться не стала, настолько хорошим было моё настроение. Поблагодарила за заботу, забросила за плечо рюкзак, в котором был термос с холодной водой и кое-какие вкусняшки для Бро и впервые вышла в город без конвоя, одна.

По извилистому серпантину, мимо белоснежных вилл, мимо статуй, украшенных драгоценными камнями, под крышей из виноградных лоз я спускалась вниз. Щурилась солнцу, улыбалась шустрым ласточкам, пугала трусоватых воробьёв и думала, каким удивительным образом изменилась моя жизнь всего за какой-то месяц. Избавиться бы ещё от поганого гнетущего чувства, непонятно с чем связанного, и было бы вообще прекрасно.

До лечебницы я добиралась чуть более часа, а когда пришла, то выяснила, что Бро уже ждёт меня в саду.

— А если бы я вечером пришла? — спросила, когда сестра подорвалась мне навстречу.

— Да какая к пипидастрам разница, — рявкнула она. — Всё равно на одном месте усидеть не могу. Где твой злюк? Мне с ним поговорить надо.

— У него встреча важная, — растерявшись от такой экспрессии, не сразу ответила я. — Я своим ходом. А что случилось?

— Жопа, — ответила Бро. Её цензура лениво мигнула, и сестра, проследив за моим взглядом злорадно сощурилась, поднесла запястье к губам и по буквам повторила:

— Жэ. О. Пэ. А. Чтоб вас всех. Эскулап вчера дозрел до диагноза. Нашёл причину моей болезни.

— Ох… — Я испуганно прижала пальцы к губам, не зная, что думать. Судя по настроению сестры, это что-то действительно плохое. — Всё так ужасно.

— П…ц! — экспрессивно ответила Брошка, окончательно забив на закон о нецензурной лексике. Мы дождались, пока стихнет матерная сирена, а потом сестра продолжила:

— Ни в жисть не догадаешься! Помнишь фильм «Ребёнок Розмари»?

Тут я вспомнила слова Йонаса о беременном дебилизме (или как он там его называл?) и испугалась уже по другому поводу.

— Что-то психоделическое, — ответила осторожно. — Какой-то смешной ужастик, да? В том смысле, что нестрашный совсем. Она вроде от демона забеременела.

— Ну, всё точно, как у меня, — печально кивнула Бро, а я почувствовала, что у меня глаза стали круглые-круглые, как апельсины. Может, ну их эти разговоры и сразу Йонаса позвать? — Только без яхты, навязчивых соседей и сатанинского культа…

Я незаметно посмотрела в сторону выхода из внутреннего дворика.

— М… это как?

— Методом исключения, бл…

— Бро! — Метнула в сестру возмущённый взгляд. — Мы же договаривались не ругаться при детях!

Ну и денег тоже было жалко. Не так и просто они зарабатывались, а просить у Элара на Брошкины ругательства совершенно не хотелось. Он и так за больницу Бог знает сколько платит. Да и Йонас не похож на доктора, который увлекается благотворительностью.

— Прости, — обиженно пробухтела Бро. — И вы простите. — Погладила себя по животу. Я просто в таком шоке, Сливка, что пока только матом думать могу. Помнишь, вас с Эларом ко мне пустили вчера? Я ещё удивилась, что это лысый Йонас так расщедрился, он же мне народ порционно выдаёт, по одному в день, проверяет, на какие расы у меня реакция пойдёт. А всё потому, что аллергия моя — это не аллергия вовсе, а отклик киндеров на магический фон. Йонас у них там какую-то магию намерил… Приборчиком таким… На жука-скарабея из «Мумии» похожим. Я только ржала тихонечко, ну какая магия, а? Мелкие же, как и мы с тобой, коренные земляне… А тут такой облом с этим твоим злюком получился, что хоть плачь.

Я с перепугу почему-то решила, что Элар тот самый парень, с которым Бро в день знаменательной пьянки пересеклась. Аж в глазах потемнело, Божечки… Но потом всё-таки довольно быстро посветлело обратно, когда я осознала всю бредовость моего предположения.

— Бро, не доводи до греха, — попросила я, молитвенно сложив руки. — А то я тоже материться начну. Объясни нормально, будь человеком. При чём тут Эл?

— Инкуб он, — ответила сестра. — Частично. И мои дети, как выяснилось, тоже. Прикинь, а? Внутри меня сидят два демонёнка… В прямом смысле этого слова. Теперь понятно, почему у меня так башню от их папаши свернуло. С первым встречным, на пьяную голову, черти знают где… Честно, если б это ты учудила, я б тебя прибила маленькими гвоздиками к стене… Потом пожалела бы, конечно, но сначала прибила. Ох, Сливка, Сливка… Нет, с одной стороны, мне, конечно, полегчало, что это не у меня крыша поехала, а мне её умышленно подвинули, а с другой… Кто ему позволил-то? Разве можно вот так вот свободно по земле ходить и своими феромонами невинных завучей соблазнять?

На моей памяти Бро такие долгие речи только на встречах выпускников толкала, ну или на других каких торжественных мероприятиях, проводимых в нашем интернате. Во всех остальных случаях она предпочитала изъясняться коротко и ясно. И не настолько эмоционально.