Она улыбнулась. Лоис улыбнулась в ответ.

Поскольку до ярмарки было всего пятьдесят миль и дорога шла прямо по диагонали через земельные участки – в Айове такое встречалось редко, – Уолтер задумался, почему они не ездили туда чаще. Дэн Крест ездил, Фредерики тоже, даже его родители ездили больше одного раза; некоторые прихожане у них в церкви ездили каждый год.

– У нас дома работа и дети, Уолтер, – сказала Розанна.

– Как и у всех. Может, мы просто старые зануды. Мы даже в кино почти не ходим.

– Говорят, что большинство фильмов – греховные.

– Так давай сами проверим. Врага надо знать в лицо.

Розанна скривилась, но она ведь действительно сидела дома больше всех своих знакомых – гораздо больше, чем ее мать, которая наносила визиты раз или два в неделю. Как раз на прошлой неделе мать сообщила Розанне, что они с отцом ездили в Ашертон и посмотрели фильм с Бетт Дэвис – «Бремя страстей человеческих». Розанну это слегка ошеломило. А сейчас она сказала Уолтеру:

– Ты говорил с мамой.

– Они иногда смотрят фильмы.

– По-моему, последний – это ужас какой-то.

– Но мы даже не видели «Это случилось однажды ночью».

– Ты же знаешь, я боюсь оставлять Лиллиан и Генри с Фрэнки – боже мой! – и Джоуи, – сказала Розанна. – А вдруг…

– Минни бы с ними посидела.

– Да уж, наверняка.

Розанна прекрасно знала, что Минни неровно дышит к Фрэнки. На нее аж стыдно смотреть. Что ж, она, конечно, не красавица, зато очень умелая и однажды станет какому-нибудь фермеру прекрасной женой.

Джо с удивлением узнал, что ему вовсе не обязательно все время сидеть со своей овечкой. Он уже почти смирился с тем, что придется разбить лагерь возле ее загона и в течение двух дней не сводить с нее глаз, но у 4-Н была собственная зона, и все участники чередовались – по расписанию очередь Джо подойдет во второй половине дня, потом прямо перед ужином и снова утром. Конечно, нужно было приходить, чтобы кормить и причесывать свое животное, но участники 4-Н знали, что в такой ситуации животным пойдут на пользу тишина и покой, а потому старались лишний раз их не тревожить. Эмили была тихая и имела легкий нрав. Джо поместил ее в чистый загон и дал ей сена. В этот момент явился Фрэнки, который уже осмотрел все аттракционы и горел желанием их опробовать.

– Я обещал маме, – сказал он Джо, – что дам тебе доллар, но этого не хватит. – Он протянул руку, на ладони у него лежало два доллара. – Только не приставай ко мне, ладно?

– Ладно.

– Не ходи за мной, не зови меня и не… ну, не знаю… что бы ты ни увидел, не говори маме.

– Я когда-нибудь ей что-нибудь говорил? – спросил Джо.

– Кишка тонка.

Джо молча пожал плечами.

– Короче, на. – Фрэнки сунул деньги в карман Джо и отвернулся.

По правде говоря, Джо хотел пойти за ним, но заставил себя повернуться к Эмили и смотреть на нее, пока Фрэнки не скроется в толпе.

– Это твоя овечка?

Джо оглянулся. Девочка была блондинкой в симпатичном свитере кремового цвета, и она улыбалась.

– У меня тоже саутдаун. А твоя симпатичная. Мне нравится, как стоят ее задние ноги. Она очень пропорциональная.

– Спасибо, – несколько запоздало ответил Джо. – Она победила у нас на окружной ярмарке. – Он вонзил ноготь в забор. – Ну, правда, участвовали всего четверо. – Он откашлялся. Кажется, он должен о чем-то спросить. Потом он вспомнил. – А где твоя?

Девочка указала на загон напротив.

– Ее зовут Покер.

– А мою – Эмили.

– Забавно. Меня тоже зовут Эмили.

Джо густо покраснел.

– А все потому, что у мамы в детстве была собака по имени Эмили, а потом лошадь по имени Эмили, а потом я. Она говорит, хорошее имя стоит использовать как можно чаще.

– Веселая у тебя мама, – сказал Джо.

– Да.

Джо коснулся пальцем долларовых купюр у себя в кармане и спросил:

– Хочешь пойти выпить корневого пива?

Эмили кивнула и сказала:

– Готова поспорить, ты победишь. С такой-то овечкой!

Ночь стояла холодная, и Фрэнку пригодилось бы пальто, но он не взял его с собой. Однако хорошо, что он гулял по парку аттракционов в одиночестве – мама с папой отвели Джо и остальных обратно в пансионат, а Фредерики несколько часов назад отправились на ужин с какими-то кузенами в Норуолке. Утром его будет ждать расплата – или даже через пару часов, когда Фрэнк попытается пробраться в комнату, никого не разбудив. Он сбежал в ту самую минуту, когда мама, дрожа, обхватила себя руками за плечи, и за секунду до того, как она сказала: «Ах! Ну, я думаю…» Это могло значить, что пора уходить с ярмарки, и Фрэнк, укрывшись за лотком, где готовили «муравейник», действительно увидел, как они уходят. Вся семья собралась, они осмотрелись по сторонам в надежде отыскать его, а потом все-таки ушли. Не будь так холодно, они, возможно, задержались бы подольше, так что у холода были свои преимущества.

Не сказать чтобы в парке аттракционов было пусто, но в августе в Айове обычно бывало семьдесят пять