– Надо Илье позвонить, – вспомнила я по дороге в клинику.

– Я ему уже звонила, – остановила меня Лена. – Только поговорить не удалось… Ответил другой врач, сказал, что у него какая-то экстренная операция. Освободится не раньше чем через два часа. Так что позвоним ему позже…

В больнице меня сразу повели на томограмму, а после на процедуру, напоминающую рентген. Зная, что такого рода облучение опасно для беременных, я заволновалась и спросила у Лены, насколько это целесообразно. На что она, удивившись, ответила:

– Рентген? С чего ты решила, что мы используем такие древние методы исследования? У нас в Центре установлено только самое новое оборудование, которое совершенно безопасно и для тебя, и для ребенка.

А потом пошли всевозможные анализы крови, мочи и под конец – пункция спинного мозга. На этот раз мне сделали местную анестезию, поэтому забор спинной жидкости прошел почти безболезненно.

Результатов ждали в напряженном молчании. Лена все это время бессмысленно перебирала бумаги у себя на столе, я же забралась с ногами на кушетку и сидела там, сжавшись в комок.

Наконец медсестра принесла целую стопку заполненных бланков и отдала их Лене. По тому, как менялось ее лицо с каждой просмотренной бумагой, было нетрудно догадаться, что дела мои плохи.

– Что там? – не выдержав, спросила я. – Говори, ну же…

– Катя… Я…– губы Лены неожиданно задрожали, а в глазах блеснули слезы.

– Ну? – почти выкрикнула я. – Говори! Что со мной? Все так плохо?

И Лена кивнула.

В глазах мгновенно потемнело, и я с силой зажмурилась.

– Мне придется сделать аборт? – сдавленно спросила я потом.

– Возможно… Но… Дело не в ребенке, а в тебе…– глухо отозвалась Лена. – У тебя синдром Веленса-Гарта…

– А можно поподробнее? – я криво усмехнулась. – Мне это ни о чем не говорит…

– Этот синдром, – Лена тяжело вздохнула и зажала голову между руками, – возникает спонтанно в результате реакции организма на вещество дезоген… Именно его колют всем, кто прошел ЭКО, для дальнейшего сохранения беременности… И тебе в том числе. В крайне редких случаях, менее половины процента, у него проявляется побочный эффект в виде этого синдрома. К сожалению, предугадать его возникновение невозможно.

– Так в чем он проявляется? – нетерпеливо повторила я.

– В разрушении спинного, а позже и головного мозга, – продолжала Лена, избегая встречаться со мной взглядом. – Первыми симптомами могут служить непродолжительное онемение и пропадание чувствительности конечностей, головокружения и головные боли… Тебе ведь тоже болела голова?

– Да, и кружилась…– тихо подтвердила я. – И что меня ждет дальше?.. Только честно…

Лена снова тяжело вздохнула:

– Паралич… Кома… И…

– Смерть?..– договорила за нее я.

– Да…– беззвучно ответила золовка.

– Этот процесс необратим?..– спросила я без всякой надежды.

– Шансы почти равны нулю.

Лена вдруг всхлипнула, а потом закрыла лицо руками и заплакала.

– Ну почему это все случилось с тобой? – донеслись до меня ее сдавленные слова. – Почему в моей семье?.. Это я виновата во всем… Я уговорила тебя на ЭКО, надавила, а ты ведь сомневалась, как чувствовала…

– Перестань…– попросила я, и уже громче: – Прекрати! Никто не виноват! И вообще… Это я должна плакать, а не ты! – я тоже закрыла лицо руками, но слез почему-то не было. Лишь болезненная тяжесть сдавливала грудь, не давая нормально дышать.

– Прости…– Лена взяла бумажную салфетку и принялась поспешно промакивать им лицо. – Веду себя отвратительно… И уж точно не как врач.

Потом она поднялась и пересела ко мне, крепко обняв.

– И что мне делать? – спросила я. – Ждать, когда умру?..

– Можно провести определенную терапию, но, как я уже сказала, шансы на выздоровление ничтожно малы. В лучшем случае на несколько месяцев продлит жизнь…

– И сколько мне осталось?

– От нескольких месяцев до полугода… Правда, половину из этого ты можешь провести уже обездвиженной…

– А что с ребенком?.. Придется от него избавиться?

– К сожалению…– прошептала Лена, поглаживая меня по плечу. – Во время беременности подобная терапия запрещена… Да и без нее доносить ребенка ты не сможешь…

– Знаешь, а ведь мне только его и жаль. Ребенка, – печально улыбнулась я. – И еще Илью… Он так его хотел. Господи, я если бы только можно было доносить и родить малыша, было бы не так обидно и страшно умирать…

– На самом деле такая возможность есть, – внезапно произнесла Лена и осторожно добавила: – Только ты навряд ли согласишься на это…

– Что ты имеешь в виду? – я с изумлением воззрилась на нее.

– Есть такой метод…– неуверенно начала Лена. – Он был специально разработан для подобных ситуаций… Применяется нечасто, но в нашем Центре уже несколько раз использовался… В общем… Женщина вводится в состояние, похожее на искусственную кому, во время которой все процессы в ее организме тормозятся, в том числе и разрушительные… То есть развитие болезни тоже приостановится. Одновременно с этим проводятся терапевтические и стимулирующие меры, направленные на поддержание и развитие беременности… Одним словом, женщина на данном этапе становится лишь естественным вместилищем для роста и созревания плода.

– Как инкубатор? – предположила я.

– Что-то в этом роде, – кивнула Лена.

– А для ребенка это не опасно?.. – задала я следующий вопрос. – У него не могут развиться какие-нибудь патологии?..

– Нет. Как правило, плод развивается совершенно нормально и процент патологий не больше, чем при обычной беременности. Ребенку в этой ситуации почти ничего не угрожает, разве что преждевременные роды… Но в любом случае, когда наступает срок родов, ребенок извлекается с помощью кесарево сечения…

– Лена, но ведь это замечательно! – я просияла. – Значит, у моего ребенка все-таки есть шанс появиться на свет!

– Да, – Лена слабо улыбнулась. – Но почему ты не спрашиваешь, что будет с тобой после родов?

– Ну и что будет со мной? – на самом деле мне это было уже не столь важно, главное, что можно спасти ребенка.

– Ты можешь не выйти из комы…

Но меня это откровение уже не могло испугать.

– Ну и что? Я ведь все равно умру, – пожала я плечами. – Впрочем… Что будет, если я приду в сознание?..

– Тогда мы можем попытаться провести противосиндромную терапию после родов. Но это будет еще сложнее и менее эффективно, чем, если бы начали ее сейчас, – Лена внимательно смотрела на меня.

– Господи, Лена! – я всплеснула руками. – О чем мы говорим? С твоих слов, у меня и так шансы на выздоровление минимальны! Тогда, какая разница, когда умирать – через один месяц или девять? Главное, что ребенок будет жить! Понимаешь? Твой племянник или племянница родится!