Никаких мыслей по поводу дальнейших поисков ребенка Тарасовых у нее не было.

Выйдя из офиса, Рыбак собрался позвонить Синицыну и доложить о результатах встречи с Лариным. Однако, поразмыслив немного, решил попробовать отловить следователя в РОВД. Вдруг удастся разжиться какой-нибудь информацией?

С первого взгляда стало ясно, что Синицын его приходу не рад. То ли Иван отвлек его от какого-то важного дела, то ли лень было отрывать зад от кресла и спускаться за незапланированным визитером на проходную. Время было почти обеденное, и Рыбак предложил прогуляться в ближайшее кафе, чтобы поесть и заодно поделиться имеющимися сведениями. Впрочем, последних у Михаила было немногим больше, чем у Рыбака.

Личность женщины с карточкой Неонилы в кармане установить не удалось, однако, судя по данным экспертизы, последние несколько лет она вела асоциальный образ жизни, питалась как попало и злоупотребляла алкоголем. Так что Тарасов, скорее всего, не соврал, когда не признал в предъявленном трупе свою няньку. Та же экспертиза показала, что умерла она от переохлаждения. Судя по количеству алкоголя в крови, женщина где-то очень хорошо погуляла и, возвращаясь домой, заснула на остановке в ожидании автобуса. Ночь выдалась не по-весеннему холодной, и получилось, как в песне – не дошла до дома с дружеской попойки. Труп можно было считать не криминальным, и лишь гипотетическая его связь с резонансным покушением на Тарасова не давала Синицыну спустить дело на тормоза.

– Заявлений о пропаже не поступало? – спросил Иван.

Синицын покачал головой и после паузы добавил:

– Новоселов с Медведевым пытаются найти хоть какие-то зацепки, – судя по тону, каким были произнесены эти слова, в успех поисков следователь абсолютно не верил.

– А если я подключусь?

– Попробуй, если больше нечем заняться. Я не против.

В это время официант принес заказанный сыщиками бизнес-ланч, и тема неопознанного трупа была оставлена в покое.

Новоселов к предложенной Рыбаком помощи отнесся благосклонно и прислал Ивану на электронную почту вполне сносную фотографию трупа. Впрочем, если не знать, что это труп, вполне можно было решить, что на снимке – живая женщина: волосы аккуратно уложены, губы подкрашены. Забежав в офис «Кайроса», Иван распечатал фотографию. Лебедев предложил подключить к поискам интернет-сообщество. В эффективность этого мероприятия Иван не верил, но добро дал. И, как оказалось, не зря. Уточнив у Новоселова, где тот успел побывать с целью установления личности погибшей, Иван решил начать с района. Работа предстояла та еще, но все же лучше, чем сидеть в офисе в ожидании чуда. Показывая фотографию незнакомки в продуктовых магазинах и средней руки заведениях общепита, Рыбак медленно продвигался от Парковой к проспекту Гагарина, где планировал перекусить и дать ногам небольшой перерыв. И когда дошел до заветной кафешки с трогательным названием «Гномик» (которую, впрочем, «Гномиком» именовал разве что хозяин, остальные называли более обыденно), Федор сообщил, что продавец из магазина на Стародубской узнала в женщине свою покупательницу. Стародубская находилась довольно далеко, и звонок мог оказаться фейком. Но Рыбак все-таки решил проверить. В двух кварталах от Стародубской, на Тульской, проживала семья Тарасовых, и Иванова чуйка, которой он всегда безоговорочно доверял, нашептывала, что такое соседство не может быть простым совпадением.

Магазин находился на первом этаже жилого дома. Небольшой зал, внушительный выбор дешевого спиртного, фасованная колбаса, сыр, кондитерка – типичный магазинчик в спальном районе. Покупателей в магазине не было, и девушка с головой ушла в созерцание чего-то очень интересного в маленьком ноутбуке гламурно-розового оттенка.

– Да, это она, – сказала продавец, молодая девушка, с видимой неохотой захлопывая крышку ноутбука. – Живет тут, неподалеку. Точно не скажу, но может, в нашем доме, потому что несколько раз прибегала в сапогах на босу ногу и незастегнутом пальто. Знаете – просто запахнутом. Некогда застегиваться, да и зачем – выбежала, схватила бутылку и назад, в тепло подъезда.

Поблагодарив наблюдательного продавца, Иван вышел из магазина и задумался. Дом был самым обычным, ни консьержами, ни охранниками не обремененный. Магазин располагался со стороны дороги, ближе к правому концу дома. Конечно, если очень прижмет, добежать в полуголом виде можно и из другого квартала, но, скорее всего, начинать поиски нужно с первого подъезда справа. Подойдя к подъезду, Иван набрал на домофоне номер первой попавшейся квартиры – ответа не последовало. Второй – тоже промах. Он выслушивал звонки в третью квартиру, уже понимая, что тут ему тоже ничего не светит, как вдруг дверь соседнего подъезда открылась, выпуская старушку в рыжей цигейковой шубе и красной вязаной шапке. Это был тот самый беспроигрышный вариант – мечта опера. Ивану хватило пары секунд, чтобы переместиться к соседнему подъезду и успеть галантно придержать дверь.

– Здравствуйте! – он показал одно из своих многочисленных удостоверений.

– Здравствуйте! – из-под опушки красной шапки на него уставились глаза бдительного Цербера.

– Вам, случайно, не знакома эта женщина? – Иван вынул из кармана фотографию и протянул собеседнице.

Та стянула перчатку, взяла фотографию двумя пальцами, отставив мизинец. Долго, прищурившись, всматривалась в изображение, то поднося его ближе, то удаляя на расстояние вытянутой руки.

– Кажется, это из третьего подъезда. Вроде Машка ее зовут. Нет у вас с открытыми глазами?

– Только такую выдали, – развел руками Рыбак.

– А давайте мы сейчас у Матвеевны спросим. Она скорее скажет, – и женщина довольно споро порысила к соседнему подъезду.

Набрав код на домофоне и дождавшись ответного «Кто там?», женщина закричала что есть мочи:

– Матвеевна, открывай, тут у полиции к тебе дело есть! – И пояснила гораздо тише: – Глухая, что твоя противопожарная стена, приходится надрываться.

Не успел Рыбак подивиться такой терминологии, как домофон запищал, позволяя визитерам войти в подъезд.

Матвеевна, худая, высокая, почти с Ивана ростом, женщина лет семидесяти, встречала их на пороге.

– Кто есть, Шура? Я не поняла! А что это за мужчина с тобой? Зять твой, что ли, вернулся?

– Ой, Надя, давай зайдем в квартиру, не орать же на всю Ивановскую!

Войдя в тесную прихожую, женщина, названная хозяйкой Шурой, прямиком направилась на кухню. Рыбак – что было делать – пошел за ней. Судя по нарядной кухне, симпатичному чайнику и вазе с фруктами, Надежда Матвеевна жила не только на пенсию.

– Капитан Рыбак, – представился Иван и показал фотографию. – Скажите, пожалуйста, вам знакома эта женщина?

– Шура, кто это? – Надежда оторопело уставилась на Шуру.

– Так из полиции же, я ж тебе сказала! – заорала та и добавила тише, обращаясь к Рыбаку: – Глухая как есть.