class="z1" alt="" src="images/image281.jpg"/>

В старинных книгах человеческая мысль выражалась через рукописное слово и живописное многоцветье. Книга буквально обрастала живописью, как дом, увитый плющом. Живописью «прорастали» буквы, превращаясь в буквицы (слева — буквица из английской библии XII века, хранящейся в библиотеке собора Винчестера); в заставки-картинки (слева — лист из Евангелия XV—XVI веков), в прелестные и живые зарисовки на полях, пока не разворачивалась перед зрителем полным своим живописным фронтом в картине-иллюстрации (справа).

Книга, как и архитектура, «любит украшения», и в старинных рукописных манускриптах работали известные, а порой прославленные (стр. 306) русские художники. Работали сообща и порознь. То есть книга иллюстрировалась — украшалась нередко одним мастером. Так, Феодосий (справа), сын прославленного русского живописца Дионисия, украсил Евангелие 1507 года миниатюрами «сверхкрасочными». Они действительно так нарядны, словно евангелисты, представленные в главных листах, помещены в порталы восточных дворцов и окружены узорочьем невиданных каменьев и редчайших орнаментов.

История миниатюры неразрывно связана с историей монументальной и станковой живописи той страны, где она возникла и жила. Поэтому в ней идут те же процессы, что и в живописи «не книжной». И если русской стенописи и иконе средневековья свойствен условный стиль изображений, этим же законам будет подчинена и миниатюра. Таким образом, старинная книга, имея собственные книжные законы, которые она передала по наследству и книге современной, тем не менее живо была связана с «Искусством Верховным». Современная же печатная книга обрела к настоящему времени полную художественную независимость. Она объединяется с искусствами себе подобными, с теми, что возникают на бумаге и тоже проходят сквозь производственное «умножение» — тираж. Поэтому ее подлинными предками можно считать не только книгу рукописную, но и гравюру.

Сравни миниатюры Запада (стр. 310, 311) и Востока (стр. 312, 313). Определи — в чем различие их художественного решения.

Чем больше знаешь прошлое, тем больше любишь настоящее, и мы специально останавливаем твое внимание на книгах старых, чтобы в сознании они соединились с бесконечным морем книг современных, обогатив, усложнив твое представление о книге как древнем и вечно юном искусстве. И не только книгами мы окружены — так разнообразны различные виды полиграфической продукции, начиная от журналов и кончая календарями.

Тебе нравятся красивые календари? Любили их и в старину. Они были, конечно, другие; именовались, разумеется, иначе, являясь частью сборников с молитвами. То были часословы. И самый лучший из них, самый красивый — «Роскошный Часослов Жана, герцога Беррийского». «Роскошным» его назвали потому, что он и был таковым. Для него был предназначен наитончайший пергамент, самые лучшие краски того времени, а его изумительные миниатюры исполнили в 1416 году замечательные художники братья Лимбурги. Слева — «Апрель», или «Помолвка», вероятно, самого герцога Беррийского. Справа — «Июнь», или «Сенокос». Вдали хорошо видны королевский дворец и капелла Сан Шапель. Это наиболее точное изображение старого Парижа.

На страницах 312—313 — восточная средневековая миниатюра; стр. 312 вверху — фрагмент рукописного свитка — Япония. VIII в.; стр. 312 внизу — фрагмент миниатюры Гератской школы живописи. Афганистан. XV в.; стр. 313 — фрагмент миниатюры Тебризской школы живописи. Азербайджан. XVI в.

Книга в XX веке совершает триумфальное шествие по земному шару, являясь одним из ведущих искусств! И не только искусства графики. Красота современной книги — иная, чем красота книги старинной. Она возникает из сочетания самых разнообразных шрифтов и изображений (см. текст, стр. 104), которые, в свою очередь, собственным строем выражают содержание-смысл книги. Поэтому столь различны четыре обложки Сергея Чехонина (слева), ибо каждая из них — «дверь», открывающая всякий раз неповторимое содержание публикации (справа — его же «концовка» и «экслибрис»).

Красоту книги одной нельзя воспроизвести (репродуцировать) в книге другой, как репродуцирует наш альбом красоту живописи, скульптуры, гравюры. Можно лишь частицами показать ее своеобразие, что мы и делаем, предоставляя вниманию зрителя работу В. Фаворского над «Маленькими трагедиями» А. Пушкина (стр. 316—317 — суперобложка; стр. 318 — обложка; стр. 319 вверху — шмуцтитул; стр. 319 внизу — текстовой разворот с иллюстрацией). И все-таки это только «осколки» цельного произведения, во многом измененные фотовоспроизведением. Потому что срезан левый белый чистый край суперобложки, который протянулся бы еще на одну страницу. А это значит, что грозовое облако ... перестало двигаться.

Но все-таки идем дальше «в книгу»! Заглянем на обложку, которую защищает суперобложка. Защищает и от изображенной на ней бури, принимая как бы на себя ее натиск (см. текст, стр. 278). Словно разбился о нее главный шквал, придя в изображение обложки грозовым дыханием, правда, достаточно сильным для ветви славы. И лавр тревожно зашуршал. Золотое имя Пушкина перекликается с золотом крепких вечных листков. Но как напряглись трагичные, крупные, еще не сорванные безжалостным ветром! Они обречены цветом, они шумят, выговаривая мрачными буквами в разряженном центре: «Маленькие трагедии»! И только лазоревый примиряет черное и золотое, смерть и бессмертие, поблескивая цветом неба, утешая мыслью о неизбежном конце бури любой. Так символическая ветка Славы Пушкина одновременно «прошуршала» нам смысл книги на самом ее пороге.

Книгами владеет каждый человек. Огромными книжными богатствами владеет общество. Государство. Книги личных коллекций владелец помечает иногда своей фамилией, наклеивая на внутренней стороне переплета экслибрис — именной печатный знак (стр. 315 внизу). Книги общественных собраний не просто помечаются именем библиотеки, но имя крупнейших прославленных библиотек становится достоянием народа, гордостью страны и особенно того города, где она находится.

Крупнейшее книжное собрание нашей страны хранится в Москве, в Государственной библиотеке имени В. И. Ленина В ее архитектурный комплекс входит несколько читальных залов, один из которых расположен в здании XVIII века (архитектор В. Баженов). Это подлинная жемчужина русской архитектуры. Архитектура — великое искусство, легко вступающее в союз с другими его видами, или соединяясь с ними в единое целое, или предоставляя им место для жизни.

В нашей книге мы приблизились, кажется,