Тролль говорил, что с ними все будет в порядке, что краснохвостые любят теплую кровь, и их яд не убивает, а только парализует. Сказал, что долговременных эффектов, кроме оставленных жалом ран, не последует, и через пару часов все будут как новенькие. Но Нику не верилось, что он когда-либо станет как новенький. Болела голова, воспаленное лицо опухло, царапину на предплечье жгло огнем.

Едва выйдя из болота, Питер с троллем затеяли долгий спор о каких-то эльфах, о ведьме, о Пожирателях плоти. Речь шла о боях и убийстве, и Нику это совершенно не нравилось. Он был сыт приключениями по горло. Ему не хотелось драться – ни с кем-либо, ни за кого-либо. Про себя он решил потребовать, чтобы Питер отвел его обратно, как только он поправится.

К Лерою, сидевшему рядом со Сверчком и Дэнни, подошел Абрахам.

– А знаешь, – сказал он, – ты ведь их от смерти спас. Есть чем гордиться!

По лицу Лероя скользнула торжествующая улыбка. Поспешив спрятать ее, он скромно пожал плечами.

– Понимаешь, так уж получилось… я об этом даже не думал.

– Вот это и есть настоящее испытание. Когда рискуешь всем ради товарищей-Дьяволов, даже не думая о себе, – он опустил руку на плечо Лероя. – Знаешь, что это значит?

Судя по ухмылке Лероя, он прекрасно знал, что это значит.

– Считай, заслужил меч и нож. Считай, принят в клан, стал Дьяволом!

Осклабившись, как крокодил, Лерой стрельнул взглядом в сторону Ника. Увидев, что Ник смотрит на него, он разом увял. Подняв ведро, он подошел к Нику.

– Как насчет водички, браток? – спросил он, присаживаясь на корточки рядом. – Лучше тебе? Заставил ты меня малость поволноваться.

– Ты вр… – прохрипел Ник, но тут же сморщился: распухшее горло саднило так, что не выговорить ни слова.

– Пустяки, Ники, – сказал Лерой. – Успеется с благодарностями.

«Вот сукин сын, мать твою так», – подумал Ник, бросив на него яростный взгляд.

Лерой воровато оглянулся. Дьяволы окружили Питера, разглядывая дым. Лерой склонился к Нику.

– Послушай, – зашептал он, – не заводись. Столько всего произошло, да так быстро – просто голова кругом. Вполне возможно, ты помнишь все малость не так, как я. Вот и все. И нечего шум поднимать, верно? Идет?

Ник сузил глаза и молча сунул Лерою под нос средний палец.

Ноздри Лероя раздулись, рот скривился так, будто он раскусил что-то кислое. Точно с таким же лицом он втаптывал в пол пикси. Схватив Ника за руку, Лерой с силой сжал его пальцы.

– Слушай меня, – прошипел он. – Я слишком долго ждал этого. И, блин, дерьма за это время нахлебался по уши. И если ты мне теперь все изгадишь, убью, – он заломил Нику пальцы. Скривившись от боли, Ник стиснул зубы. – Без шуток, убью. Подстерегу спящего, рожу раскромсаю и глотку на хрен перережу!

Ник ясно видел: он не шутит.

– Понял меня? Понял?

Ник кивнул, и Лерой отпустил его.

Отвернувшись, Ник устремил помутившийся от выступивших слез взгляд в траву. «Пусть его, – подумал он. – Какая разница?» Ведь он все равно собрался уходить, верно? Ну, так пусть этот Лерой ходит в перьях и называется хоть Дьяволом, хоть Янки, блин, Дудлем сколько угодно. А Ник… Ник был сыт по горло – и Лероем, и всем местным безумием вообще.

– Пойду, – сказал Питер. – Встретимся в Дьявол-Дереве.

– Питер, – заметила Секеу, – это безумие. Нельзя тебе в Лес Владычицы. Эльфы убьют тебя.

Питер оглянулся на Таннгноста. Тролль ждал его в конце тропы. Глубоко вздохнув, он улыбнулся.

– Надо, сама понимаешь. У нас остались считаные дни. Пожиратели плоти наступают. Волшебство сдает. Вот пожрет скверна оставшийся лес – что будем есть? – он кивнул в сторону дыма. – Скоро придется жрать друг друга, как эти…

– Тогда все пойдем, – сказал Красная Кость.

Питер покачал головой.

– Нельзя. Такого эльфы ни за что не позволят. Единственный шанс убедить их в своей верности Владычице – это пойти одному.

– Ульфгер никогда в жизни не выйдет на битву в одном строю с тобой, – напомнила Секеу.

– Ага, – кивнул Питер, – и я никогда в жизни не выйду на битву в одном строю с ним. Но это не значит, что мы не можем скоординировать действия. Должен же он понимать: гибель грозит всем. Падем мы – падут и они.

– Ну, так позволь, хоть я с тобой пойду, – сказал Красная Кость. – Как, понимаешь, официальный сопровождающий важной дипломатической шишки. Трость с цилиндром за тобой таскать.

Он широко ухмыльнулся.

– Не-а, – ухмыльнулся в ответ Питер. – Но можешь помочь тащить Дэнни домой.

Дэнни уже смог сесть, но, судя по виду, идти куда-либо прямо сейчас или в скором будущем был не в силах. Глаза у него отекли, шея вздулась так, что он стал похож на жабу.

Таннгност нетерпеливо пристукнул посохом.

– Поки-чмоки, – сказал Питер, срываясь с места.

Он подбежал к троллю, и оба переступили границу Леса Владычицы.

– Окей, Питер, – заговорил тролль. – От этого разговора зависит сама жизнь Владычицы Авалона. Ты должен – обязан! – вести себя наилучшим образом.

– Я всегда веду себя наилучшим образом.

– Обещай, что забудешь прошлое.

Питер переменился в лице.

– Кое-что невозможно забыть никогда.

– Питер, – вздохнул Таннгност, – эта вражда… Все это было так давно…

Питер надолго умолк. В самом деле, все это было так давно… Огромные дубы на его глазах успели сбросить листву двадцать раз, однако он так и не повзрослел, и на его подбородке не проклюнулось ни единого волоска. Мальчик вытянулся, превратившись в поджарого, мускулистого подростка. Таннгност назвал его диким мальчишкой из темного леса и объяснил, что созреванию препятствует человеческая кровь в его жилах – сказал, что из-за нее Питеру никогда не повзрослеть. Все это говорилось в самых мрачных тонах, как будто Питера постигло проклятье, жуткая порча. Но Питер пустился в пляс, заскакал по хижине тролля, вне себя от радости: он никогда, никогда не превратится в ужасного, волосатого, грубого мужчину! Он наслаждался вечным детством дни напролет, и весь огромный лес служил ему площадкой для игр… до тех самых пор, пока его не отыскал Ульфгер.

Питеру вспомнилось, как отчаянно забилось его сердце. Он отлично знал: путь в Лес Владычицы ему заказан. Сколько раз Таннгност предупреждал его, говорил, что Ульфгер отдал эльфам приказ убить его на месте, как только увидят? Он уже решил повернуть назад, но тут увидел Сприггана. Подлый маленький гоблин стоял среди кустов, прямо на другом берегу пограничного ручья. Стоял и помахивал в воздухе своим трофеем – ножом, да не чьим-нибудь, а ножом Питера – дразнил его, издевательски подмигивал, зная, что Питер не посмеет последовать в Лес Владычицы за ним.