Солдат развернулся и бросился бежать.

Питер заулюлюкал и кинулся вдогонку. В мгновение ока догнав бегущего, он с разбегу прыгнул ему на спину, одним махом перерезал горло и повалил врага в грязь. Из широкой раны в горле, клокоча и пузырясь, хлынула кровь. Не отпуская врага, Питер смотрел ему в лицо, пока взгляд солдата не остекленел.

Негромкий стон заставил Питера вскочить на ноги. Один из солдат был еще жив. Зажав пах ладонями, раненый пытался уползти; широкий кровавый след тянулся за ним по земле. Подхватив оброненный кем-то меч, Питер двинулся к нему. К его удивлению, языческий мальчишка схватил копье и тоже бросился за уползавшим. Питер остановился, ожидая, что последует дальше. Подбежав к раненому, мальчишка ударил его в спину копьем – раз, другой, третий… Раненый обмяк и затих, но мальчишка никак не мог остановиться.

– Ублюдки!!! – кричал он. – Подлые вонючие ублюдки!!!

Наконец высокая девочка остановила его, и мальчишка заплакал, отчаянно зарыдал, содрогаясь всем телом.

Девочка перевела взгляд на Питера.

– Кто ты? – спросила она.

Мальчишка разом умолк, оттолкнул девочку назад, за спину, и направил на Питера копье. Его покрасневшие от слез глаза были полны страха, но копье даже не дрогнуло в руках.

– Что тебе нужно?

Питер пригляделся к мальчишке. Тот, несмотря на весь свой страх, готов был биться с Питером насмерть – это явственно было видно по его лицу. Вдвоем они только что прикончили пятерых. Питер взглянул на ребят, привязанных к лошади. Их взгляды были точно такими же жесткими, как у мальчишки с копьем.

«Этих – восемь, – подумал Питер. – Всего – десять, и, может быть, еще горстка прячется в холмах. Отчаявшиеся, на все готовые дети, оставшиеся без крова… А вокруг полно копий и мечей, – Питер побарабанил пальцами по подбородку. – Интересно, что скажет Ульфгер, если в его лесу объявится целый клан вот таких вольных и бесстрашных ребят?»

Улыбнувшись своим мыслям, Питер бросил нож, воткнул меч в землю, шагнул вперед и упер руки в бедра.

– Меня зовут Питер. Я ищу себе новых друзей.

Во взгляде мальчишки мелькнуло изумление.

– А я – Вендлин, – ответила девочка.

Питер подошел к самому острию копья мальчишки и протянул руку. Нерешительно взглянув на его ладонь, мальчишка оглянулся на Вендлин. Та кивнула. Мальчишка опустил копье и подал руку в ответ. Сжав ее изо всех сил, Питер широко улыбнулся, и мальчишка, и девочка, и остальные ребята, конечно же, заулыбались в ответ – ведь улыбки заразительнее было не найти на всем белом свете.

– Послушайте, – сказал Питер, – я знаю место, куда мы все можем уйти. И там в тыщу… нет, в сто тыщ раз лучше, чем здесь.

– Питер, это безумие. Ты должен отвести их обратно! – сказал Таннгност.

– Нет, – ответил Питер, скрестив руки на груди. – Это мои друзья.

– Ты сам не понимаешь, что творишь. Абсолютно не понимаешь. Рогатый ни за что не позволит человеческим детям остаться здесь.

– Идем, покажу нашу крепость!

Питер махнул рукой, приглашая Таннгноста за собой.

– Не пойду. Не желаю иметь ничего общего с этими глупостями. Питер, как только Ульфгер узнает об этом, эльфы устроят на тебя охоту и перебьют вас всех.

Питер свистнул, и на тропу с деревьев спрыгнули пятеро ребят – копья наготове, зубы оскалены, гибкие мускулистые тела в боевой раскраске. Рыча, злобно сверкая золотыми глазами, они окружили тролля.

– Пусть попробуют, – заявил Питер. – Мы скормим им их собственные носы.

Подняв копье, он завыл. Ребята завыли ему в ответ, застучали зубами, пронзая копьями воздух.

Тролль закатил глаза и отбил одно из копий в сторону.

– Убери от меня эту занозу, мелкий прыщ! – рыкнул он на маленького мальчишку в енотовой шкуре. Морда зверька была натянута на голову мальчишки, словно маска.

– Теперь это наш лес, – сурово сказал Питер. – Он принадлежит нам, Дьяволам. Все земли отсюда до Гогги-крик отныне – Дьявольский лес, и всякий, вошедший в него, рискует навлечь на себя наш гнев.

Таннгност вздохнул и покачал головой.

– Дьявольский? Скорее, Лес Недоумков. Питер, ты очень, очень многого не понимаешь… – тролль бросил взгляд на одного из мальчишек, чуть старше остальных. – Волшебство Дивных может оказаться отравой для их рода. Если кто-то из этих детей старше, чем нужно, они обратятся. Ты хоть немного представляешь себе, что это значит?

Питер бросил на тролля настороженный взгляд.

– Волшебство может изуродовать их, превратить в кровожадных демонов.

– Нечего меня пугать. На этот раз не выйдет.

– Питер, у тебя и без того достаточно врагов. Те, у кого много врагов, долго не живут. И я не желаю видеть тебя повешенным.

Таннгност отвернулся и, громко стуча копытами, двинулся прочь.

Услышав свист, Питер подхватил меч и осторожно выглянул из-за дерева. Свист означал, что Ульфгер близко. Питер быстро огляделся. Все Дьяволы были на местах и хорошо замаскированы.

«Мы готовы», – сказал он себе, чувствуя, как дрожат руки – но не от страха, от возбуждения. «Я жив, – думал он, вслушиваясь в стук собственного сердца, – живее, чем когда-либо. Начинаем игру – великолепнейшую из игр. Теперь у меня тридцать Дьяволов, тридцать отважных и грозных воинов». Сколько же они тренировались, готовясь к этой самой минуте? Два сезона? Три? Теперь их обучение кончено, а вместе с этим настал конец и жизни в страхе – перед людьми, перед эльфами и перед Ульфгером. Эти одичавшие ребята больше не отступят ни перед кем. Они готовы драться и убивать. Теперь они – Дьяволы, а этот заросший клочок земли – их лес.

Впереди показался Ульфгер во главе отряда из восьми хорошо вооруженных эльфов. Они шагали прямо по главной тропе, как Питер и ожидал: несомненно, Ульфгер был уверен, что вся его затея – не опаснее охоты на лис. «Ну что ж, – подумал Питер, – у этих лис острые зубы».

Дождавшись, когда они приблизятся ярдов на двадцать, Питер выступил на тропу и направил на Ульфгера меч.

– Здесь Дьявольский лес! Мой лес! – крикнул он. – Вон отсюда!!!

Ульфгер остановился и поднял руку в латной перчатке. Эльфы встали по обе стороны от него, перегородив тропу. Смерив Питера взглядом, Ульфгер презрительно усмехнулся.

– Похоже, в Темнолесье завелись крысы. Сдавайся и вели сдаться своим крысенышам, и я обещаю вам снисхождение.

Питер прекрасно видел, что при них нет ни сетей, ни веревок, ни каких-либо других уз – только мечи да копья, – и понимал, что «снисхождение» Ульфгера означает не более чем быструю смерть.

– Похоже, ты не расслышал меня, – сказал он. – Неужели слышать одним ухом так трудно?

Ульфгер полоснул его злобным взглядом.