Томас бросился к мешкам, ощупал. Олег видел, как угрюмоелицо озарилось радостью. Значит, чаша на месте. Странно все это. Неспроста.

Вдвоем с Ярой помогли нацепить и закрепить железо на рыцаре,затянули ремни. Томас одел шлем, жизнь возвращалась к нему. Олег подумал ссочувствием, как много значит для человека защитная скорлупа. Привыкнув к ней,начинает без нее чувствовать себя слабым, беспомощным, вовсе не человеком.

Город был темен и тих. Огонь в домах по наказу князя гасилирано: князь опасался пожаров. В прошлый раз полгорода выгорело. Томас влез вседло, удивился, что конь переступил совсем бесшумно.

— Копыта перевязали тряпками! — поразилсяон. — Ну все предусмотрено!

Олег вскочил на коня молча. Яра уже сидела в седле, ждала.Томас указал направление, и они послали коней под самыми домами: там землямягче, а по бревенчатой мостовой копыта простучат даже под тряпками. Хоть и нетак звучно.

Выехали на площадку, ведущую к воротам. Томас похлопал порукояти меча.

— Будем прорываться?

— Опять за рыбу гроши...

— А как иначе?

Олег пробормотал сквозь зубы:

— Боюсь, что посланец и это предусмотрел.

Томас не успел спросить, чего же бояться, если все идетхорошо, с их пути убирают препятствия одно за другим, как кони повернули заугол, и они оказались в десятке шагов от ворот.

Полыхал костер, стражи азартно резались в кости. Второйкостер, побольше, был разведен перед воротами. Ночь обещала быть холодной, астражей, даже по меркам неподозрительного Томаса, было слишком много дляобычной охраны. Похоже, теперь здесь их тоже ждали.

Он покосился на калику.

— Все-таки будем прорываться?

— Кто из нас попугай? — спросил калика.

Он тронул коня и неспешно выехал на свет. Стражиподхватились, в руках сразу блеснуло оружие. Томас уже собирался с боевымкличем ринуться в бой, когда из тьмы выступил высокий человек в богатой шубе.Голос его был властным, привыкшим повелевать:

— По приказу князя!

Он взял коня Олега под уздцы и повел к воротам. По его знакусняли засов, поспешно распахнули створки. Человек вывел Олега, посторонился,пропуская коней Томаса и Яры.

— Желаю успешного пути!

— Благодарствуем, сэр, — поклонился Томас. Оннаконец узнал того согнутого застенчивого незнакомца, который привел коней.Теперь тот не был ни согнутым, ни застенчивым. — Мы в долгу перед вами.

— На том свете угольками сочтемся, — ответилнезнакомец неопределенно, отступил в тень и растворился в ней.

Томас пустил коня в галоп, спеша уйти от опасного града.Когда Олег догнал, рыцарь предположил:

— Княжна, не иначе... Или сама княгиня.

— Откуда взял?

— Знатный человек в услужении.

Яра бросила на скаку через плечо:

— Размечтался!.. У князя жены нет, а сыны далеко.

— Жаль, — сказал Томас искренне. — А так быловсе красиво! Княгиня старается спровадить нас поскорее, иначе кто бы не вышелпобедителем в поединке с князем, ей проливать слезы... У вас все еще женсжигают живьем на похоронах мужа?

— Сжигают, — ответила за калику Яра. — Такчто тебе, чтобы ее спасти, пришлось бы погибнуть самому.

— Размечталась, — огрызнулся Томас.

Дорога полого шла с горки, кони бежали резво. Небо былобезоблачно, в синеве блистало по-осеннему ласковое солнце. Все выгляделонастолько безмятежно, что даже беззаботный Томас снял с седельного крюка шлем,нахлобучил на голову. Забрало пока не опускал, но, судя по всему, был готов клюбой неожиданности.

Яра сказала ядовито:

— Добрый нос за версту кулак чует?

— Думаю, — ответил Томас хмуро, а Яра ироническивскинула брови: ах, он еще и думает, надо же! — Думаю, что пакостьвстретим раньше чем за версту.

— Почему?

— Спроси у сэра калики.

Яра обратила ясные очи на калику. Олег буркнул:

— Давно неприятностей не было. А здесь все слишкомхорошо... чтобы не напортить.

— Давно не было неприятностей? — удивиласьона. — А в городе?

— Ах да, — согласился Томас, — в городе... Всамом деле, сэр калика, с той поры как встретили эту женщину, у нас дня непроходит без неприятностей. Знаю одного кормчего, который женщин не пускаетдаже на причал. А уж женщина на корабле — точно к беде! Я думаю, женщина вквесте еще хуже.

Впереди приближалась стена густого кустарника. Дорогарассекала их, как мечом, ветви сближались, явно будут цепляться за стремена.Томас и калика, не сговариваясь, свернули по широкой дуге к пустоши. Пустькаменистая, зато внезапно никто не выпрыгнет.

Яра приподнималась в стременах, зорко всматривалась. На лицебыло недоумение, смешанное с легким презрением к пугливым мужчинам. Она ужераскрыла рот, явно собираясь сказать что-то ехидное, но вдруг осеклась.

Кусты раздвинулись сразу в пяти местах. Мужчины выскочили собнаженными мечами и кривыми саблями. Трое были в полных доспехах, остальные снепокрытыми головами, но в кольчугах. Томас успел подумать, что Русь — страннаястрана: ходят порой в лыковых лаптях, но кольчужные рубашки из булатных колец укаждого третьего воина! А кольчугу, как известно, сделать труднее, чем полныйрыцарский доспех, и стоит она намного дороже.

Их было двенадцать. Видя, что засаду пытаются обойти, онибегом с двух сторон понеслись к дороге. Загородили в два ряда.

Томас со стуком опустил забрало. Рука в железной перчаткеупала на рукоять меча. Синие, как небо, глаза смотрели через узкую щель напротивников без страха.

— Кто такие?

— Сборщики налогов, — ответил один, самый рослый,одетый богаче других.

— Мы уплатили все налоги в городе, — ответил Томасхолодно.

Калика и Яра держались позади, но коней поставили так, чтобырыцарь не мешал им метать стрелы без помех. Калика вроде бы дремал в седле,унылый и сгорбленный. Он как всегда старался не привлекать к себе внимания.

Воин расхохотался:

— Там вы могли не платить, нам без разницы. Но здесьуплатить придется.

— Почему?

— Потому что нашего хозяина очень интересует... кое-чтоиз того, что вы везете.

Томас ощутил, как его обдало холодом. Cборщики налогов стояли,загораживая дорогу. Томас оглянулся. Сзади на дорогу вышли еще несколькочеловек. Над кустами поднялись шапки, видны были дуги луков.