В 1963 году во Владимирской тюрьме Мамулов рассказал П. Судоплатову: «Подстрекаемые Берией, два начальника областных управлений НКВД из Ярославля и Казахстана обратились с письмом к Сталину в октябре 1938 года, клеветнически утверждая, будто в беседах с ними Ежов намекал на предстоящие аресты членов советского руководства в канун октябрьских праздников…». Об этом же говорилось и на следствии: «Безвыходность положения привела меня к отчаянию, толкавшему меня на любую авантюру, лишь бы предотвратить полный провал нашего заговора и мое разоблачение, — говорил Ежов. — ФРИНОВСКИЙ, ЕВДОКИМОВ, ДАГИН и я договорились, что 7-го ноября 1938 года по окончании парада, во время демонстрации, когда разойдутся войска, путем соответствующего построения колонн создать на Красной площади «пробку». Воспользовавшись паникой и замешательством в колоннах демонстрантов, мы намеревались разбросать бомбы и убить кого-либо из членов правительства». Так или иначе, но накануне праздников арестовали Попашенко и Дагина, в ожидании ареста застрелился начальник охраны Кремля Рогов. Сразу после праздников арестуют Е.Г. Евдокимова, Шапиро, Каминского. Литвин покончил с собой, а «ежовец» нарком УССР Успенский сбежал из Киева и скрывался почти полгода.

19 ноября начальником отдела охраны стал ст. майор Николай Сидорович Власик Он пробудет в этой должности почти 15 лет и потеряет ее перед самой смертью Сталина. Власик сменил евреев (А. Беленького, К. Паукера, В. Курского и И. Дагина), охранявших вождей чуть ли не 20 лет. Вопрос охраны — важнейшее политическое решение и «сигнал» номенклатуре. Сталин, отодвинув евреев с этой роли, выбрал не грузина, хотя такая возможность обсуждалась.

По сохранившимся документам можно установить официальные причины отставки Н.И. Ежова. Развернутая политическая оценка ситуации в НКВД содержится в постановлении 17 ноября. В нем Сталин подвергает критике работу НКВД и предлагает введение новой политики:

«Задача теперь заключается в том, чтобы, продолжая и впредь беспощадную борьбу со всеми врагами СССР, организовать эту борьбу при помощи более совершенных и надежных методов.

Это тем более необходимо, что массовые операции по разгрому и выкорчевыванию вражеских элементов, проведенные органами НКВД в 1937–1938 гг., при упрощенном ведении следствия и суда не могли не привести к ряду крупнейших недостатков и извращений в работе органов НКВД и Прокуратуры. Больше того, враги народа и шпионы иностранных разведок, пробравшиеся в органах НКВД как в центре, так и на местах, продолжая вести свою подрывную работу, старались всячески запутать следственные и агентурные дела, сознательно извращали советские законы, проводили массовые и необоснованные аресты, в то же время спасая от разгрома своих сообщников, в особенности засевших в органах НКВД».

То есть Сталин пишет о том, что в таком широком размахе репрессий виноваты «враги народа и шпионы иностранных разведок, пробравшиеся в органы НКВД», которые «сознательно извращали советские законы, проводили массовые и необоснованные аресты».

Основные следствия:

— главный метод работы — массовые аресты: «работники НКВД совершенно забросили агентурно-осведомительную работу, предпочитая действовать более упрощенным способом, путем практики массовых арестов, не заботясь при этом о полноте и высоком качестве расследования»;

— плохо ведется расследование и доказательств вины не ищут: «крупнейшим недостатком работы органов НКВД является глубоко укоренившийся упрощенный порядок расследования, при котором, как правило, следователь ограничивается получением от обвиняемого признания своей вины и совершенно не заботится о подкреплении этого признания необходимыми документальными данными»;

— органы Прокуратуры не выполняют своих функций и действуют безответственно: «Органы Прокуратуры со своей стороны не принимают необходимых мер к устранению этих недостатков, сводя, как правило, свое участие в расследовании к простой регистрации и штампованию следственных материалов. Органы Прокуратуры не только не устраняют нарушений революционной законности, но фактически узаконивают эти нарушения».

— Обязать органы НКВД и Прокуратуру при производстве следствия в точности соблюдать все требования Уголовно-процессуальных Кодексов;

— Уделить внимание правильной организации следственной работы органов НКВД.

Таким образом, постановление начинается с критики перегибов в ходе массовых операций. Причина перегибов видится традиционной — деятельность врагов. Выход — в восстановлении прокурорского надзора за НКВД и прекращении внесудебных расправ. В этом постановлении не сказано ни слова про Ежова, но становится понятно, что его команда отвечает за то, что позволила «врагам народа и шпионам иностранных разведок проникнуть в НКВД и Прокуратуру».

Задачей ПБ было восстановить контроль за НКВД со стороны ВКП(б). Выполнение этой задачи можно проследить по приказу от 26-ого ноября, который практически повторяет текст постановления и отменяет все массовые операции. Они, кстати, к тому времени были уже завершены — аресты по польской операции были завершены до 1 августа (в БССР — до 1 сентября 1938), деятельность троек по кулацкой операции в большинстве регионов прекратилась еще летом, а в некоторых регионах — в середине-конце сентября. Одновременно, НКВД запрещалось вести «разработку» ответственных работников партийного аппарата, существующие агенты должны были прервать свои контакты с органами.

По официальной версии, после «разгрома банды Ягоды» в НКВД появилась другая «группа предателей» (Николаев, Жуковский, Люшков, Успенский, Пассов, Федоров, Литвин, Каменский, Радзивиловский, Цесарский, Шапиро). Эти враги народа запутывали следственные дела, преследовали невиновных, выгораживая своих сторонников. По вине руководства наркомата эти «предатели» не были вовремя выявлены. Личная ответственность за это лежит на Ежове.

С. Берия видит причины назначения отца наркомом внутренних дел СССР в том, что он лучше подходил для этой должности после изменения политики репрессий. Нужно было найти человека, которым, во-первых, можно «будет легко манипулировать», во-вторых, проявлявшим, по мнению Серго Берия, сдержанность относительно репрессий, в-третьих, преданного сталиниста. Мотивы Сталина Берия, цитируя своего отца, обозначает так: «Почему он вызвал меня в 1938 году? Потому, что страна была на грани восстания. Он решил поправить ситуацию, создав видимость, что изменения исходят от него. Как этого достичь? Использовать грузина». Интересно, что и Хрущев обращает внимание на национальность Берия: «Тогда я думал, что Сталин хочет иметь в НКВД грузина», «а мы тогда считали: все дело в том, что он кавказец, грузин, ближе к Сталину не только как член партии, но и как человек одной с ним нации».

В данном случае надо уточнить — скорее всего, важно, что Берия именно кавказец (а не именно грузин). Сохранился крайне интересный документ, в котором характеризуется национальность сотрудников НКВД союзных и автономных республик. Из него следует, что на Кавказе больше всего чекистов — армян. В том числе, и в НКВД Грузии их — 19 % против 38 % грузин. «Клан Берия» включает в себя армян Кобуловых и русского Меркулова. Важна не этническая, а региональная принадлежность.