Капитан получил рубли, пересчитал их, запихнул в карман куртки, взял ребенка за руку и вышел из комнатки. Он пошарил по карманам, ища сотовый, и вспомнил, что разбил свой аппарат о стену бассейна в том самом злосчастном доме. Бугров подошел к телефонной будке, вынул завалявшуюся у него в кармане пластиковую карточку, вставил ее в паз и набрал указанный на купюре номер. Через мгновение в трубке послышался ответ робота:

— Такого телефонного номера не существует.

— Ага, значит, это не телефон, — хмыкнул Бугров. — Доченька, — сказал он Насте, — мы сейчас вернемся на вокзал и снова зайдем в камеру хранения. Я там кое-что забыл.

— Что, папа? — спросила девочка.

— Надо проверить одну версию.

— О, опять версии, — заныла уставшая Настя.

Они снова спустились в подземный переход, прошли на вокзал и вернулись в камеру хранения. Капитан приблизился к ячейке номер триста пятьдесят шесть, вынул купюру и набрал на дверце указанный номер. К величайшему его удивлению, замок щелкнул, дверца открылась, а в ячейке он обнаружил небольшой черный кожаный дипломат.

«Вот те раз, — удивился Бугров. — Ральф был хитрей, чем я думал, он вел такую сложную, опасную, непонятную на первый взгляд игру».

Николай осторожно вынул гостинец, поднес его к уху и, убедившись, что внутри нет часового механизма, прикрыл дверцу ячейки.

— Доченька, — тихо сказал отец, — ты отойди, пожалуйста, вон за ту колонну и спрячься за ней, а я через минуту к тебе подойду.

— Зачем это? — удивилась дочь. — Будем в прятки играть?

— Не задавай глупых вопросов и отойди, пожалуйста.

Девочка с недовольным видом отошла к расположенной в двадцати метрах от нее колонне и зашла за нее. Николай посмотрел по сторонам и, убедившись, что людей поблизости нет, быстро открыл замки дипломата и приоткрыл крышку. Внутри он увидел пачку каких-то ценных бумаг и коробку с дивиди-диском.

— Черт подери, не тот ли это лазерный диск, что требовали от меня захватчики! — прошептал Николай, и мгновенно руки у него затряслись. — Неужели он все это время был у меня, а я не знал об этом? — Его бросило в пот, голова закружилась, и он, чтобы не упасть, оперся спиной о стену. — У меня в руках была жизнь моей жены Люси, благополучие моих детей, мое спокойствие… Черт тебя подери, Ральф, черт подери меня, что я связался с тобой, будь ты проклят! — процедил сквозь зубы Николай, захлопнул дипломат и что было силы врезал кулаком в каменную стену.

От резкой боли мужчина поморщился, стиснул зубы и хотел разбить дипломат о бетон пола, разметать в клочья его кожаную обшивку, расколотить, испепелить третий лазерный диск, но величайшим усилием воли он сдержался, заскрипел зубами и застонал.

«Вот о чем мне хотел сказать Ральф за мгновение до смерти». Николай вспомнил перестрелку в кафе и последний стон агента:

— Ты видел деньги? — произнес тогда Ральф и умер.

Теперь Николай до мельчайших подробностей припомнил ту кровавую, ужасную сцену, понял, что Ральф в последние секунды жизни хотел предупредить его, Бугрова, о нависшей над ним опасности. О том, что Тарасов вычислил его и хочет убить, что Ральф положил компромат на банкира в ячейку камеры хранения и хочет, чтобы капитан забрал его.

Видимо, в последний момент Ральф понял, что выбрал слишком сложный вариант передачи компромата через написанный на купюре номер ячейки и пытался сообщить об этом Николаю. Но не успел. Из-за несогласованности действий и из-за убийства сексота Бугров не узнал о третьем диске, и от этого погибла его жена Люся.

Бугров стоял у столба в нелепой позе, вытаращив глаза в пустоту.

— Папа, ты что, заснул? — подошедшая Настя вывела отца из заторможенного состояния. Он глубоко вздохнул, зло посмотрел на нее, потом выдохнул и немного успокоился.

— Все нормально, девонька, — прошептал он, взвесил в руке дипломат и передал его дочери: — Понеси. Та взяла его за ручку, приподняла и констатировала:

— Не тяжелый.

Николай и Настя вышли из здания вокзала, взяли такси и поехали в центр. Остановились у магазина «Техносила», расплатились с шофером и вылезли. Они зашли в универмаг и приобрели дивиди-плеер и небольшой телевизор «Самсунг». Проверив технику, вышли на улицу, поймали такси и отправились в гостиничный комплекс Измайлово, чтобы снять там номер.

Оставив технику и ненужные вещи в номере, но взяв с собой оружие и деньги, отец и дочь спустились на второй этаж в ресторан и прекрасно отобедали.

— Жаль, с нами мамы и Пашки нет, а то отведали бы черной икорки и осетринки. — Настя уплетала деликатесы за обе щеки и расхваливала обед. Бугров тоже сытно поел, выпил две рюмки водки и почувствовал, что смертельно устал и неимоверно хочет спать. Ведь пошли уже третьи сутки его бесконечного боя со смертью.

— Доча, пошли наверх, а то я сейчас упаду, — сказал отец, допил сок, расплатился, встал и повел Настю к лифту.

Как только они вошли в номер, он достал рацию и связался с Алексеем Толмачевым.

— Привет, Леша, как Павлик? — спросил он, когда тот ответил на вызов.

— Привет, у нас все нормально, а ты как, живой?

— Пока живой и вроде не ранен.

— Что у тебя?

— Я поехал домой за дочерью, а там меня ждала засада, — коротко объяснил капитан. — Они хотели ее в заложники взять, и поэтому пришлось их устранить. Потом началась погоня, и в итоге мы от них удрали.

— Хорошо удрали, — хихикнул Толмачев, — три трупа у твоей двери и один в машине у подъезда — это еще ничего, но упавший с эстакады джип, наша расстрелянная в дуршлаг служебная «Волга» на мосту, выведенный из строя котел на ТЭЦ — это уже круто. Может быть, ты еще что-то натворил?

— Откуда ты знаешь? — спросил капитан.

— Шеф сообщил, он сейчас там.

— Эту игру затеял не я, и ответственность за содеянное лежит не на мне, — подчеркнул Бугров. — При встрече я тебе расскажу, что еще произошло, но сейчас — изволь.

— Как знаешь, — пожал плечами Алексей.

— Дай мне поговорить с Пашей, — попросил Бугров, и Толмачев передал тому рацию. — Пашенька, милый, — ласково произнес отец, когда услышал тоненький детский голосочек, — как ты там?

— Хорошо. А где мама? — сразу спросил сын.

Николай встал и вышел на балкон, чтобы Настя не слышала его стандартного, уже набившего оскомину вынужденного объяснения, что мама в гостях.

После недолгого разговора он попросил передать рацию дяде Леше.

— Ну, как поступим, — спросил Толмачев, — ты в управление приедешь?

— Пока нет, я с дочерью, отвезу ее в надежное место, потом перевезу Павлика, и тогда… Если, конечно, к тому времени…

— Ладно, не каркай, — буркнул Алексей, — ты звякни если что, подсобим.