Квантовая неопределенность и теория хаоса оказали самое плачевное воздействие на массовую культуру — к большой досаде своих истинных приверженцев. Оба понятия то и дело эксплуатируются всеми, кто склонен поносить науку и дискредитировать ее чудеса: от профессиональных мошенников до чокнутых «ньюэйджеров». В Америке индустрия «целительного» самолечения приносит миллионы, и она не замедлила обернуть себе на пользу выдающееся умение квантовой теории сбивать людей с толку. Доказательства этому были собраны Виктором Стенджером, автором великолепной книги «Физика и психика» (1990 г.). Один целитель выпустил целую серию книг о так называемом «квантовом лечении», оказавшую самое целительное воздействие на его благосостояние. В другом попавшем ко мне в руки издании есть разделы о квантовой психологии, квантовой ответственности, квантовой морали, квантовой эстетике, квантовой порочности и квантовой теологии. Кто-то будет слегка разочарован, не увидев в этом списке «квантовой заботы», но, возможно, я ее не заметил.

Мой следующий пример уместил огромное количество плохой научной поэзии в малом объеме. Он взят из аннотации на обложке некой книги:

Даже если бы слово «заботливая» и не было беспомощным клише, все равно вселенные — не те объекты, применительно к которым данный эпитет мог бы нести какой-то смысл. (Я отдаю себе отчет в том, что сам уязвим для критики, утверждающей, что гены — не те объекты, применительно к которым эпитет «эгоистичный» мог бы нести какой-то смысл. Но настойчиво рекомендую всем, прежде чем выступать в поддержку подобной критики, прочесть саму книгу «Эгоистичный ген», а не только ее заголовок.) Использование слова «эволюционирующая» по отношению ко Вселенной в принципе может быть обосновано, но, как мы увидим дальше, называть ее так, вероятно, все же не стоит. «Музыкальная» — это, предположительно, намек на Пифагорову «музыку сфер», образец научной поэзии, которая изначально, наверное, была неплоха, но которую нам к настоящему моменту следовало бы уже перерасти. «Вскармливающая» попахивает одним из самых досадных направлений плохой научной поэзии, вдохновляющимся превратно истолкованной разновидностью феминизма.

Вот еще пример. Составитель одной антологии обратился к некоторому количеству ученых с просьбой, чтобы все они прислали по вопросу, ответ на который им больше всего хотелось бы узнать. Большинство вопросов были интересны и побуждали к размышлениям, но следующее послание некоего индивида (мужского пола) оказалось столь нелепым, что я в состоянии упрекнуть его разве что в подлизывании к феминистским забиякам:

Что он имел в виду — «голографическим» или «холистическим»? Возможно, и то и другое. Какая разница? Главное, звучит красиво. О смысле здесь речи не идет.

Историк и философ науки Норетта Кёрджи в своем эссе, опубликованном в 1995 году в журнале Skeptical Inquirer, метко указала на опасности этой извращенной формы феминизма, которая может пагубно повлиять на женское образование:

Кто-то, возможно, подумает, что, каким бы безумием это ни выглядело, такой способ мышления должен по крайней мере быть кротким, добрым и, если угодно, «вскармливающим». Но зачастую все обстоит совершенно наоборот: из него произрастает неприятный, задиристый тон — мужской в худшем смысле этого слова. Барбара Эренрайх и Дженет Макинтош рассказывают в своей статье о «новом креационизме», опубликованной в журнале The Nation, как на одном междисциплинарном семинаре, посвященном эмоциям, социальный психолог по имени Фиби Эллсворт была подвергнута форменному запугиванию. Хотя она там из кожи вон лезла, чтобы предотвратить возможную критику, но один раз все-таки неосторожно обронила слово «эксперимент». В ту же секунду «поднялся лес рук. Присутствующие в зале напомнили ей, что экспериментальный метод — выдумка белых мужчин Викторианской эпохи». В примирительных выражениях, показавшихся бы мне, будь я там, нестерпимо длинными, Эллсворт согласилась с тем, что белые мужчины нанесли этому миру немалый урон, однако отметила, что, как бы то ни было, их усилия привели к открытию ДНК. На что был получен недоверчивый (и невероятный) ответ: «Вы что, верите в ДНК?» К счастью, есть еще немало умных молодых женщин, подготовленных к тому, чтобы сделать карьеру в естественных науках, и мне бы хотелось выразить свое восхищение их храбростью перед лицом подобной травли со стороны невежд.

Разумеется, влияние феминизма на науку можно считать в некотором отношении замечательным и долгожданным. Ни один человек, исполненный благих намерений, не будет препятствовать кампаниям, направленным на то, чтобы улучшить положение женщин в профессиональной науке. Поистине ужасающе (и при этом безнадежно печально), что Розалинд Франклин, чьи рентгенограммы кристаллов ДНК сыграли решающую роль в успехе Уотсона и Крика, была лишена допуска в комнату отдыха того учреждения, в котором работала, и, следовательно, не имела возможности ни вносить свой вклад в важнейшие разговоры о работе, ни выслушивать мнения других. Не исключено также, что обычно женщины подходят к научным вопросам со своей, особой точки зрения — как правило, не характерной для мужчин. Но «обычно» и «как правило» еще не значит «всегда», и те научные истины, к открытию которых как мужчины, так и женщины в конце концов приходят (даже если у них и имеются статистические различия в предпочтительном использовании тех или иных исследовательских подходов), оба пола одинаково сочтут разумными, лишь бы кто угодно — неважно, мужчина или женщина — предъявил несомненные доказательства. И нет, разум и логика не являются мужскими орудиями угнетения. Считать их таковыми — обижать женщин. Как отмечает Стивен Пинкер,