Гумбинненская наступательная операция многому научила. Наши танковые части с трудом преодолевали глубоко эшелонированную, сильно укрепленную оборону противника, продвигались медленно, а потери несли значительные.

Вывод напрашивался сам собой: надо приблизить ремсредства к танковым войскам на широком фронте, чтобы иметь возможность в любой момент выслать армейских и фронтовых ремонтников и эвакуаторов к местам наибольших потерь. А там, где будет особенно жарко, немедленно создавать армейские и фронтовые СПАМы.

Приближалось начало январского наступления 1945 года. Партийно-политическая работа в частях нашей службы была нацелена на срочную эвакуацию и высококачественный ремонт поврежденной техники. На партийных и комсомольских собраниях воины клялись с честью выполнить свой долг перед Родиной и не жалеть сил для победы над коварным врагом.

На первое января 1945 года в 3-м Белорусском фронте было 2 танковых корпуса, 6 бронетанковых бригад, 32 танковых и танко-самоходных полка и 18 самоходно-артиллерийских дивизионов, которые располагали 1573 танками и самоходно-артиллерийскими установками.

13 января войска 2-го и 3-го Белорусских фронтов перешли в наступление. Развернулись тяжелые бои за преодоление Гумбинненского укрепрайона. Пять дней и ночей не смолкали разрывы снарядов, гул самолетов, скрежет гусениц.

Генерал армии И. Д. Черняховский, командовавший нашим, 3-м Белорусским фронтом, внимательно следил за развитием событий.

Одновременно была выдвинута 11-я гвардейская армия с целью отрезать пути отхода тильзитской группировке неприятеля. Был задействован также и 2-й танковый корпус, и к исходу 19 января тильзитская группировка фашистов перестала существовать как серьезная сила…

Бои на прусской земле шли тяжелые. Нашим войскам приходилось преодолевать фанатичное сопротивление врага, укрывавшегося за мощными оборонительными сооружениями. Но наступавшие неудержимо рвались на запад, к главной цитадели пруссачества — Кенигсбергу.

События в нашей танкотехнической службе развивались не менее стремительно, чем на переднем крае. Собственно, передний край ремонтников находился на виду. По ним тоже били вражеские мины и снаряды, не говоря уже о бомбах, на которые не скупились немцы. СПАМы напоминали прифронтовые медсанбаты. Только везли сюда не раненых, а вышедшие из строя танки. Работы прибавлялось с каждым часом. Фашисты в большом количестве применяли фаустпатроны, и наши потери росли. Хорошо, что в танковых и танкосамоходных полках были заблаговременно созданы спецгруппы по оказанию помощи экипажам. Эти группы держали связь с пунктом наблюдения и, как только поступал сигнал бедствия, тут же бросались на выручку.

В сложных условиях работали наши специалисты в Восточной Пруссии. Тот, кто забывал об охране места ремонта, в любую минуту мог поплатиться жизнью. И этому были уже примеры.

Слесарям-монтажникам, электрикам, сварщикам не раз приходилось бросать инструменты и браться за оружие, а то и садиться за рычаги только что приведенных в порядок танков и отражать натиск неприятеля. Так было под Москвой, Ржевом, Минском, так не раз случалось и в Восточной Пруссии.

Но главным делом ремонтников было, конечно, «лечение» израненных танков и самоходок. Все средства войск и фронта восстанавливали ежедневно восемьдесят — девяносто боевых машин. Тогда мы уже не испытывали голода в запасных частях и агрегатах. Снабжение было четким.

К утру 26 января, то есть за 13 дней, прошедших с начала операции, мы ввели в строй 1096 танков и САУ. Это была внушительная броневая и огневая сила, и в том, что она попала в руки танкистов и самоходчиков, была большая заслуга танкистов-ремонтников…

Направляясь в одну из подвижных баз, я неожиданно встретил на проселочной дороге Семенкевича. Мы пробыли вместе всего несколько минут.

— Ну, Саша, — радостно сказал мой друг, лихо сдвигая папаху набекрень, — фашисты бегут, как крысы с тонущего корабля. Если наши будут так жать, то к годовщине Красной Армии каюк Кенигсбергу.

Я не разделял оптимизма Семенкевича и оказался прав. Люди были утомлены предыдущими боями, значительными оказались потери техники. Все это несколько снизило наступательный порыв, и боевые действия приняли затяжной, обоюдоострый характер. Но никто не мог предусмотреть другого: внезапной оттепели. В первой половине февраля заморосили нудные, беспрерывные дожди, снег начал быстро таять, поля разбухли, раскисли от воды и сделались непроходимыми. А этот фактор очень резко повлиял на активность войск. К тому же увеличилось число танков, нуждавшихся в эвакуации.

Туго пришлось эвакуаторам, которым в общем-то никогда не бывало легко. Многие машины во время наступления в Восточной Пруссии засели в болотах, в реках, каналах, в глубоких кюветах, заполненных водой и тянувшихся вдоль узких шоссейных дорог, с обеих сторон обсаженных толстыми деревьями.

Войска 3-го Белорусского фронта, которым теперь командовал Маршал Советского Союза А. М. Василевский, в Восточной Пруссии юго-западнее Кенигсберга сжимали фронт окружения восточно-прусской группировки противника.

В феврале — марте ремонтные средства войск и фронта успешно выполнили план восстановления материальной части, что позволило доукомплектовать бригады и полки. Часть отремонтированных машин прибыла с заводов промышленности.

В ночь на 13 марта войска 3-го Белорусского фронта после перегруппировки начали бои по разгрому вражеских войск в Хейльсбергском укрепленном районе. Они выполняли задачи по ликвидации восточнопрусской группировки неприятеля.

Враг сопротивлялся неистово, но его не могли спасти ни бетонные стены дотов, ни противотанковые препятствия, ни мины, ни фаустпатроны… Сердца наших воинов переполняла жгучая ненависть к фашизму. «Вперед, на запад!» — было начертано на башнях советских танков. И фашистская группировка юго-западнее Кенигсберга была полностью разгромлена.

Весь берег залива Фришес-Хафф, где я побывал солнечным мартовским днем, представлял собой кладбище сожженных танков, автомашин, разбитых вдребезги повозок с продуктами и военным имуществом. А в нагромождениях искореженного металла — трупы гитлеровских вояк. И эта страшная картина — на протяжении нескольких километров. Возмездие настигло фашистских бандитов на их собственной земле. В самом этом факте был заложен глубокий смысл…

Ритм и напряжение нашей работы оставались прежними. Эвакуация и ремонт техники не прекращались ни днем, ни ночью. Ведь 3-му Белорусскому предстояло ликвидировать и сбросить в море оперативную группу «Земланд», а затем штурмом взять