Чтобы рассказать, как работали в те дни танкисты-ремонтники, у меня не хватает слов. Их труд — выше всяких похвал. Каждые пять дней я докладывал генералу Хохлову, что и как сделано, а 5 апреля был вызван к командующему фронтом Маршалу Советского Союза Александру Михайловичу Василевскому.

Я поднялся, но Василевский жестом дал понять, чтобы говорил сидя.

Мне было о чем сказать. За месяц с небольшим удалось восстановить 1239 танков и самоходных орудий, а кроме того, почти 370 боевых машин были эвакуированы из рек, озер и всевозможных топей. Из приведенных мною цифр следовало, что танковые части как бы возродились вновь и опять представляли собой грозную силу.

Каждый из нас, от рядового до маршала, понимал, что взять крепость Кенигсберг будет трудно, так как она приспособлена к обороне даже в условиях длительной изоляции. Мало того, фашисты открыли шлюзы на реке Прегель и затопили всю ее долину, что должно было по замыслу гитлеровского командования затруднить продвижение советских войск. А кроме того, появилась еще одна довольно естественная серьезная преграда: началась весенняя распутица.

В течение нескольких дней перед штурмом наша тяжелая артиллерия вела разрушительный огонь по железобетонным укреплениям и крепостным фортам. Участились массированные налеты авиации.

Во всех корпусах и дивизиях на направлениях главного удара из различных родов войск формировались особые блокирующие и штурмовые отряды, в которые входили и небольшие танковые подразделения. Чтобы обеспечить их живучесть и боеспособность, мы сформировали специальные подвижные ремонтно-эвакуационные группы, в задачу которых входили немедленная отбуксировка поврежденных машин из зоны огневого воздействия врага и их текущий ремонт. Только текущий, все остальное брали на себя фронтовые ремэвакосредства.

Утром 6 апреля 1945 года артиллерия повела ураганный огонь по крепости. Один за другим стала наносить мощнейшие бомбовые удары авиация. Под прикрытием этой невиданной огненной бури пехотинцы, танкисты, артиллеристы, саперы, входившие в состав блокирующих и штурмовых групп, устремились на решительный штурм всей системы кенигсбергских укреплений. Началась Кенигсбергская наступательная операция.

Засевший в крепости противник оборонялся с невероятной силой. А кое-где даже пытался контратаковать. Но все было тщетно.

Советские воины неудержимой лавиной обрушились на фашистскую цитадель. В небе над Кенигсбергом стало тесно от наших тяжелых бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей. А по высоким белым облакам, которые появлялись в результате мощных взрывов бомб, расходились волнообразные круги, подобно тем, что бывают на реке, если бросить в нее камень. Потом эти облака вообще исчезли — такой силы взрывы шли от земли, от серых зданий обреченной крепости.

В крепости вспыхнули большие пожары. С утра 7 апреля жаркие бои развернулись в пригородах, а затем и на улицах Кенигсберга.

В первых боях от огня орудий и фаустников много танков пострадало в 213-й бригаде, напоровшейся на укрепленные форты. Ее боеспособность, как говорится, приближалась к нулевой отметке. Но не приблизилась. В сложных условиях, которые складывались во время уличных боев, заместитель командира бригады по технической части майор А. Н. Жилин, имея в своем распоряжении ремроту и четыре группы из роты капитана Плакатина, так организовал дело, что в течение трех суток в боевые порядки вернулось девятнадцать тридцатьчетверок.

…Начав штурм Кенигсберга 6 апреля, войска 3-го Белорусского фронта уже 9 апреля вынудили гитлеровцев капитулировать. В ночь на 10 апреля 1945 года столица нашей Родины Москва салютовала героям штурма.

На стене одного из уцелевших домов я прочитал: «Мы не капитулируем!» Да, фашисты считали крепость неприступной. Взятый в плен ее комендант с горечью признал, что потрясен быстрым падением неприступных бастионов, потерей 100-тысячной армии.

Закончив разгром противника в Кенигсберге, войска 3-го Белорусского фронта сразу приступили к ликвидации фашистской группировки на Земландском полуострове…

Закончив разгром противника в Кенигсберге, войска 3-го Белорусского фронта сразу приступили к ликвидации фашистской группировки на Земландском полуострове…

Крепость Пиллау — последний оплот Восточной Пруссии

После падения Кёнигсберга в Восточной Пруссии в руках немцев оставался лишь небольшой клочок территории — Земландский полуостров.

Всё мужское население Земландского полуострова в возрасте от 18 до 45 лет, «как годное, так и негодное для несения военной службы», должно было прибыть на сборные пункты в казармах Пиллау. Город Пиллау (Балтийск) был последним оплотом Восточной Пруссии, поэтому за этот город войска фашистской Германии сражались с особенным упорством и жестокостью.

На линии фронта, длиной в пятьдесят километров, против немецких войск расположилась Земландская группа 3-го Белорусского фронта, которым командовал маршал Советского Союза Александр Михайлович Василевский. В составе группы было пять общевойсковых армий, 111 тысяч солдат и офицеров.

Не желая бессмысленного кровопролития, советское командование предложило немцам сложить оружие. Срок ультиматума истекал в полночь 12 апреля 1945 года. Советские самолёты сбрасывали над немецкими позициями листовки-пропуски в плен. Несколько сотен немецких солдат воспользовались ими до начала советского наступления, группами и по одиночке сдаваясь в плен.

Наши дивизии, наступающие на Земланд, испытывали серьёзную нехватку личного состава, но вдвое превосходили противника в огневой мощи.

Важным фактором, повлиявшим на успех советского наступления, было полное господство нашей авиации в воздухе.

Военнопленный из танкового полка 5-й танковой дивизии сообщил, что все машины в его батальоне, включая зарытые в землю танки, были потеряны из-за ударов с воздуха. «Я пережил английский налёт на Гамбург, но там было легче. Англичане наносили более мощные удары, но если ты успевал укрыться, то, скорее всего, был спасён. Русские самолёты висели над полем боя беспрерывно, нанося штурмовые удары днём и ночью».

В ходе Земландской операции на квадратный километр территории было сброшено около шестидесяти тонн авиабомб. Действия авиации отличались исключительной точностью. Как отмечал командующий 39-й армией генерал Людников: в полосе его армии не было отмечено ни одного случая удара по своим войскам.

Несмотря на превосходство в огневой мощи, наступление советских