обратную, темную сторону бизнеса "жриц любви" и видел, что на самом деле скрывают их фальшивые улыбки и притворная страсть. Его этим было не обмануть и не привлечь.

Женская часть личного состава базы, однако, становилась для него все большей проблемой. Они обращали на Джейса внимание и, в силу характера, он отвечал на это шутками и ни к чему не обязывающим флиртом, чтобы поднять настроение и себе, и им. Бывали даже ситуации, когда, сильно перебрав в баре после какого-нибудь тяжелого задания, он вдруг понимал, что целуется с какой-то незнакомкой, и дело вот-вот перейдет к самому горячему. Джейс тут же трезвел, тормозил и включал обратный ход. Иногда получалось сделать это мягко и не обидно, иногда он портачил и получал по морде.

Собственное поведение ставило его в тупик, разобраться в чудовищном бардаке в своей голове Джейсу было трудно. Четыре года непрекращающегося насилия отбили у него всякую охоту к сексуальным приключениям, на которые он был когда-то падок. Плоть восставала и требовала своего, за что иногда Джейс просто ненавидел самого себя. Уже не первый раз тело предавало его, выдавая чисто физиологическую реакцию без подлинного, осознанного желания.

Когда-то Джейсу внушали, что физиология и раскрывала его подлинные чувства, оправдывая таким образом творимое над ним насилие и попутно глумясь над жертвой. Он почти поверил в это тогда, но сейчас уже прекрасно понимал, что механическое возбуждение и настоящее влечение — вещи разные и не всегда совпадающие. В этом совпадении и была его истинная потребность, но женщина, с которой это было возможно, была абсолютно недосягаема.

Кора, всегда Кора. Он пытался спрятать ее образ в самый дальний потаенный угол, но она была сильнее. Любую женщину он неосознанно сравнивал с ней, его стремление к свободе было крепко привязано к Коре и дому, где его не ждали. Ее жизнь шла дальше без него, и его вело вперед своим путем, но все равно каким-то чудом призрак Коры преследовал Джейса неотступно.

Он не обещал хранить ей верность, не сомневался, что и она тоже не будет заморачиваться на этот счет. Два взрослых расставшихся друг с другом человека все прекрасно понимали. И все-таки Джейс не хотел никого другого. Может быть, этим он прикрывал свои незажившие травмы и выторговывал у самого себя время на их заживление, может быть, дело было в чем-то другом. Копаться в себе Джейс не любил и не умел.

— Редж, отстань от человека! — буркнул строго штурмовик Курт Финнли. — Кибер, а ты не миндальничай, построже с ним.

Финнли был человеком чрезвычайно солидным и имел крепкую любящую семью, состоявшую из красавицы жены и двух детей, последний из которых родился как раз в последнюю отсидку Джейса в "остойнике". Теперь любящий отец зарабатывал "гробовые" на подгузники и детское питание. Любопытно было, что своей жене Финнли не изменял, говорил, что нафиг ему нужны эти шмары, когда дома его ждет такая красота. Он даже клал фотографию жены в шлем и часто смотрел на нее на привалах, когда можно было не очень сильно опасаться пули или осколка в голову.

Когда он впервые озвучил свою позицию по половому вопросу, ребята подняли его на смех, называя монахом и единорогом. Потом кто-то заметил, что на единорога Финн за отсутствием подходящих выступающих частей тела не тянет, а вот на бигфута — в самый раз. Кличка прицепилась, Финнли не обиделся.

— Кто бы говорил, — огрызнулся Редж, уворачиваясь от ленивого взмаха тяжелой лапой Финнли. — Это ты в железных трусах из дома уходишь, а Джейс мог бы и побыть моим вторым пилотом!

— Во-первых, юноша, с хорошей женщиной и железные трусы не нужны, — назидательно произнес Бигфут. — Во-вторых, у меня тоже сегодня свидание.

Все, кто был в комнате, разом бросили свои дела и накинулись на Финнли с расспросами. Даже Райан Льюис, бывший в душевой, высунул из-за двери намыленную голову, чтобы послушать. Видимо, такие новости проникали даже сквозь стены.

— Да что вы галдите! — рыкнул честный семьянин. — Сейчас уезжал когда, она мне сказала, что ради нашего брака и психологического здоровья готова закрыть глаза на необходимость получать разрядку в тяжелых боевых условиях! Сама так и сказала!

— Святая женщина, — выдохнул изумленный Грей.

— Счастливый сукин сын, это ж надо ж! Получил разрешение жены на левак! — завистливо протянул Лиам. Жены у него не было, но это не мешало завидовать товарищу.

— Чтоб я так жил, — буркнул Райан, снова прячась за дверь душевой. Со своей девушкой он не дошел до алтаря именно по причине военно-полевого романа.

— А это только в одну сторону работает или она тоже может "укреплять брак"? — поинтересовался Джейс. Сторонником измен он не был, но с таким "легитимным адюльтером" сталкивался впервые. Бигфут насупился, видимо, этот пункт он у жены забыл прояснить.

— Да у нее грудничок на руках, она и мужа-то в командировку сплавила. На кой ей мужик? — хохотнул Грей. — Ей сейчас час сна — верх эротических фантазий!

— А потом муж вернется, виноватый, нашкодивший и тихий. Под ногами не путается, подлизывается! — добавил Лиам, убедившись, что Апокалипсис ничто не предвещает, а друг остался верен себе, пусть и таким нестандартным способом. — Умная у тебя жена, Бигфут! Иди уже, выполняй супружеский долг!

— И с кем свиданка? — поинтересовался Реджи.

— Джентльмен не обсуждает такие вопросы, Реджинальд, — гордо ответил Бигфут. Одернув форму и оглядев себя критическим взглядом в небольшое зеркало у входной двери, он гордо пошел спасать свой брак.

Страсти, вызванные сенсационным заявлением Бигфута, улеглись. Жизнь пошла своим чередом. Слинял Реджи, ушли отчитываться перед начальством старшие. Остальные тоже расползались, приведя себя в порядок. На Джейса не надели никакого контрольного устройства, так что без сопровождения своих товарищей передвигаться по базе он не мог. При наличии одной идентички с тремя заветными буковками "MFS" первый же патруль его задержал бы.

— Кибер, ты жрать или спать? — поинтересовался Эш, собиравшийся совершить набег на столовую и готовый взять на себя ответственность за "конвой" живой собственности отряда.

— Можно и пожрать, только в душ сначала, — решил Джейс.

— Ладно, жду, — кивнул спокойный, как танк, снайпер.

Джейс подхватил полотенце и отправился смывать с себя многодневный слой грязи.

В ту ночь ему приснился его любимый