– Неужели Ривз додумалась до этого сама? – Она опалила его быстрым взглядом зеленых глаз. – Она даже предлагала мне пуш-ап.

– Неужели? – Он сделал глоток хереса и повернулся к ней. – Зачем?

– Чтобы соблазнить вас, разумеется.

Его взгляд скользнул вниз, затем поднялся вверх.

– Вам не нужны никакие ухищрения, Эди.

– Что ж, я сказала ей то же самое. – Она указала на стол и решила перевести разговор в более нейтральное русло. – Я вижу, вас заинтересовали акварели Джоанны?

Стюарт будто не заметил, что она сменила тему.

– Если вы хотите соблазнить меня, то я могу предложить вам более эффективный способ, чем разные подкладки для увеличения бюста.

Легкая дрожь пробежала по ее телу – вверх от кончиков пальцев ног к низу живота и дальше по спине к шее. Боже, какое томительное ощущение! Она удивилась, но страха не испытала: казалось, тысячи бабочек порхают в животе, – и, абсолютно выбитая из колеи, отчаянно соображала, что бы такое ответить.

– Не стоит меня поддразнивать.

Он улыбнулся.

– Это мне решать, не вам.

Она подумала над его словами и возразила:

– Уверена, не все мужчины согласились бы с вами.

Его улыбка угасла.

– Тогда они не мужчины, а неотесанные мужланы.

Посмотрев ему в глаза, Эди увидела там такую нежность, что вдруг захотелось разрыдаться, но она усилием воли сдержалась. Какой абсурд, рыдать в такой момент!

– Да, согласна.

Он шумно втянул воздух и кивнул на стакан в своей руке.

– Я пью херес. А что предложить вам? Хотите херес?

Она обрадовалась, что он сменил тему, и была не прочь сделать пару глотков спиртного, чувствуя, что и то и другое ей сейчас необходимо.

– Да, спасибо.

Пока он наливал вино, она просматривала рисунки Джоанны.

– У вашей сестры талант, – заметил Стюарт, протягивая ей бокал.

– Да, определенно. Вы видели, как она нарисовала вашу бабочку?

– Конечно. Я думаю, сейчас она готова показать мне все свои рисунки. Мне было бы интересно посмотреть, как она изобразит тот кусок топляка, который мы привезли с пикника.

– Я уверена: это будет что-то замечательное. – Эди улыбнулась. – Конечно, во мне говорит гордость за сестру, но…

– Нет, – перебил он ее, – я думаю, вы говорите как весьма проницательный критик.

Они оба рассмеялись и вернулись к акварелям Джоанны.

– Уиллоубенк прекрасное место для постижения основ искусства. Не сомневаюсь, что вы выбрали школу именно по этой причине. Она непременно должна поступить туда.

Эди рассматривала один из рисунков – ничего, кроме изысканных линий песка и травы, и косой угол неба.

– Она не хочет ехать.

– Но ей это просто необходимо. Если бы не мое появление, она бы уехала.

– Нет, она просто придумала бы другую отговорку, – вздохнула Эди. – Правда в том, что и я не хотела ее отправлять. Возможно, я слишком долго тянула с этим решением, но поймите: мы никогда в жизни не разлучались за исключением того месяца, что длилась помолвка, когда папа взял ее в Париж. И мне страшно подумать, что я не буду видеть ее каждый день. Если что-то случится…

– Уверяю вас, Эди, там не спустят с нее глаз…

– Да знаю я, знаю… И вы правы. В тот день, когда вы вернулись из Африки, мне удалось в конце концов взять себя в руки и отправить ее, но она выпрыгнула из поезда и вернулась домой. Господи, это было такое облегчение, что все опять откладывается и она еще побудет рядом со мной.

– Вы будете ужасно скучать по ней, не сомневаюсь, но ведь в школе существуют каникулы.

Пока он говорил, Эди поняла, что дело не только в том, что она будет скучать по Джоанне, но еще и в том, что ей придется остаться в Хайклифе в полном одиночестве, а это вовсе не просто для нее. Отсутствие Джоанны принесет в ее жизнь пустоту. Да, она независимая женщина, которая устраивает благотворительные базары, реконструирует поместья и разводит розы, но каждый день ей приходится обедать одной в герцогской столовой, а порой и устраивать пикники в заливе Уош для себя самой.

Конечно, сейчас все изменилось. Не важно, что произойдет в оставшиеся пять дней, она никогда больше не будет жить в Хайклифе одна: где-то еще – возможно, но не здесь.

– Я не знаю, хочу ли отпустить ее в Уиллоубенк, потому что неизвестно, где буду жить сама, а хотелось бы находиться неподалеку от нее. Пока мы не решим свои дела, я не думаю, что стоит оправлять ее в школу.

Стюарт помолчал секунду-другую, потом кивнул и деликатно кашлянул, прикрыв рот рукой.

– Да, конечно. Уиллоубенк находится в Кенте, поэтому… туда легче добраться из… из Лондона. Из Европы тоже, если вы… выберете это место для своего постоянного проживания. – Он говорил медленно, с частыми паузами, которые свидетельствовали о том, что каждое слово давалось ему с трудом, и не смотрел ей в глаза. – Если же вернетесь в Нью-Йорк, тогда другое дело. Это слишком далеко.

Он будет скучать по ней, подумала Эди. Ему так хотелось иметь нормальную жену, детей… и, конечно, он хотел ее, она знала это. Мысль, что Стюарт может действительно желать ее общества, что станет скучать по ней, если она уедет, внезапно удивила и поразила.

– Я никогда не вернусь в Нью-Йорк, – вдруг вырвалось у нее. – Если бы я сбежала, то обманула бы ваше доверие.

– Что? – Он повернулся и посмотрел на нее, не скрывая изумления. – Но ведь вы уже совершили вполне сознательный обман: купили билеты, насколько я знаю.

Она пожала плечами.

– Да, на тот момент.

– Вы поразительная женщина, Эди. Каждый раз, когда, как мне кажется, я знаю, чего от вас ждать, вы удивляете меня.

– Я была в панике, не знала, чего вы потребуете. Но что бы ни случилось, в Нью-Йорк я не вернусь никогда, потому что не смогу… видеть… видеть эту довольную ухмылку на его лице…

Она не договорила, заметив, как губы Стюарта сжались в жесткую линию.

– Он заплатит, Эди. Обещаю: он заплатит за все.

Ее губы дрогнули в улыбке.

– Это очень галантно с вашей стороны отомстить за то, что случилось со мной, но вряд ли теперь это имеет значение. Дело сделано. И кончено.

– Вы думаете? Что ж, может быть… – Он внезапно прервался и покачал головой. – Почему мы перешли к этой неприятной теме, если до того говорили о Джоанне? – Глубоко вздохнув, он продолжил: – Повторюсь, Уиллоубенк самая подходящая школа для Джоанны, во всяком случае, в Англии, тем более что вы не намерены возвращаться в Нью-Йорк. И как бы ни сложились наши отношения, вам не нужно покидать Англию и уезжать куда-нибудь во Францию или в Италию, чтобы сбежать от меня.