– Катастрофа, – сказал Белов. – Похоже… Не знаю… Возможно, это были реакторы, под городом восемь реакторов, если не считать научных. Цепная реакция могла затронуть их все, она могла пройти по волне… Тогда это… ядерная зима.

Запись прервалась, и тут же началась новая.

Было светло. Белов выглядел исхудавшим, но довольным. Город не горел. Вернее, горел, но гораздо меньше. Улицы запружены автомобилями, движения никакого. Зато людей много. Шагают с сумками понурые. На перекрестках военные.

– Привет еще раз, – сказал Белов. – Это я. И все еще жив. Тьма сегодня отступила. Военные объявили эвакуацию. Через порт, через вокзалы, все направляются туда. Город серьезно разрушен, везде мародеры. Не хватает воды…

Белов усмехнулся.

– Говорили, что вода станет важнейшим ресурсом, никто не верил… А это правда. Вчера днем… Или, вернее, вчера ночью… Не знаю. Одним словом, меня чуть не убил какой-то бухгалтер за полторашку без газа. Когда такое еще было? Наступают новые времена, в этом нет никаких сомнений. Хотите кое-что покажу?

Белов направил камеру на небо, она принялась бродить меж облаками.

– Облачность… – разочарованно сказал Белов. – А есть на что посмотреть, зрелище небывалое. У нашего Солнца появился двойник.

Белов хихикнул.

– Да-да, двойник. Это не оптический эффект, совсем другое. Второе солнце маленькое, меньше почти на треть. Оно висит правее. Я увидел это сегодня, я смеялся… А вот и власти. Они все еще пытаются взять район под контроль, вы видите эту запоздалую демонстрацию силы…

По набережной двигалась танковая колонна. Танки плющили сбившиеся в кучу машины, рычали и плевались черным дымом.

– Глупо. Все равно что штопать пробоину в танкере нитками. Нужен удар, нужно все выжечь… Мне кажется, мы немного опоздали…

Выстрел. Только такой, что Белов даже подпрыгнул. Танк.

– Ну вот, снова стрельба. В Москве становится жарковато. Миронов с четвертого канала обещал достать аусвайс в обмен на пленку. Так что я отправляюсь в телецентр. Прямо сейчас, пока еще можно пройти. С вами был инженер Иван Белов. Я думаю…

В коридоре грохнуло. Егор щелкнул зубами, прикусил язык, плеер упал, экран раскололся, проскочила искра.

– Это…

– Растяжка, – сказал я. – Оставил в коридоре, за баррикадой.

– Китайцы снова, – прошептал Егор. – Они идут… Уже совсем близко.

– Похоже. Надо выбираться. Скорее.

Плеер кассету не отдавал.

Я нажимал на кнопки, никакого эффекта. Умер. Разладилась тонкая внутренняя механика, шестеренки зацепились за шестеренки. Выхватил ножик, попытался вскрыть. Кожух не поддавался.

– Скорее, – Егор оглядывался испуганно. – Скорее давай… Они уже близко…

– Не мешай.

Плеер упорствовал. Ладно, возьмем целиком.

Сунул аппарат в пакет, завязал узлом. С собой брать нельзя, лучше…

Егор дышал. Громко и нервно, очень уж ему не хотелось попасть еще раз к китайцам, крови было жалко, всю ведь откачают.

Проверил двустволку. Все в порядке. Бронебой, картечь. Надоели мне что-то китайцы.

Опять грохнуло. И тряхануло.

– Еще растяжка? – спросил Егор. – Ты две поставил?

– Одну. Опять, наверное, на крышу садятся. Иди к баррикаде.

– Что?

– К перегородке. Сядь на пол у стены и жди. Не дергайся.

– А ты?..

– Живо!

Егор послушно вышел из монтажной. Я остался один. Времени мало. Китайцы же…

Ладно, с китайцами разберемся. Теперь главное. Собрал кассеты, ссыпал их в полиэтиленовый мешок. Хотелось сказать что-то, а просто плюнул. Убрал кассеты в рюкзак. Порядок. Еще кое-что надо сделать, две минуты, куда бы…

– Дэв! – позвал Егор. – Давай скорее!

– Сейчас! Иду.

Егор сидел на полу, у стены, как я и велел. Начинает мне нравиться. Жизнь учит человека лучше любого наставника.

Железная переборка. Цела. Под потолком с уютным жужжанием горела лампочка, старомодная, похожая на вытянутое яйцо.

– Слушай дальше, – прошептал я. – Сейчас мы пролезем в ход…

– А если они там?

– Конечно же, они там. Они там. И ждут. Мы их убьем. Потом вернемся за Алисой. Понял?

– Да.

– Тогда начинаем.

Я достал гранату, выдрал кольцо, швырнул в дыру. Граната запрыгала по полу. Егор вжался в пол, рвануло. Крепкая баррикада, не рассыпалась, хорошо строили бродяги.

– Теперь вперед!

Я сунулся первым. Выдохнул, втянул живот, пролез, прижался к стене. Через секунду протиснулся Егор, сунулся ко мне, я оттолкнул его на противоположную сторону, приказал:

– К левой стене. Я возле правой, ты возле левой. Идем на ощупь.

– Хорошо…

Карбидку зажигать не стал, в коридоре она не очень поможет, а китайцы, напротив, заметят нас издалека.

– Кассету не забыл? – спросил Егор.

– Взял, не волнуйся. Вдоль. Пошел медленно, я прикрою.

– Как ты прикроешь, ничего не видно же…

– На слух. Пошел.

– Темно, – прошептал Егор. – Я шагаю вдоль…

Свет. Он зажегся разом, во всем коридоре. Яркий, ударил мне в лицо, по глазам полыхнуло, я ослеп.

Закрыл глаза, так мозг быстрее привыкнет. Почти сразу почувствовал. Китайцы. Вокруг. Сразу, много. Что-то звякнуло, Егор закричал:

– Я ослеп! Они здесь…

Его оборвали, но я услышал все, что мне было нужно. Я выстрелил. Левее, чем Егор. Не знаю, попал или нет, наверное, попал, я ведь не промахиваюсь.

Еще выстрел. И еще.

Китайцы не стреляли в ответ. Почему-то. Не собирался разбираться, это их, китайское дело. Я стрелял. Бронебойными. Картечь в ход не пускал, чтобы не поранить Егора, – он иногда мычал, я представлял его расположение.

Огонь. Огонь! Получите!

Оружие – твой единственный надежный друг. Потом бронебойные кончились, я отбросил двустволку и выхватил топор.

Отступать. Укрыться в монтажной с ней. Спрятаться под ванну. Алиса! Разбудить Алису!

Я размахивал перед собой топором, стараясь прослушать, как они ко мне подбираются. Но они вроде как и не подбирались. В коридоре остро пахло горелым, воздух колыхался, но шагов слышно не было, и китайцев я тоже больше не ощущал.

Я заорал, рванул назад, ударился о железо, разбил лицо. Пробрался через проход, на четвереньках, как жалкое робкое насекомое, дополз до двери в монтажную, нащупал ручку, перевалился за порог, задвинул засов. Все.