Понятно. Все понятно. Праведники не курят. Правильно и делают. В этом есть смысл. Ничего, кроме тошноты.

Выкинул и коробочку, зажигалку оставил.

Остался нижний правый карман.

В нем лежал пистолет. Сначала я подумал, что игрушечный – слишком маленький, слишком легкий и слишком пластмассовый. Подумал, что подарок, – раньше люди часто дарили своим детям ненастоящее оружие. Зачем-то. Направил пистолет в потолок, нажал на крючок.

Оружие неожиданно выстрелило. Несерьезный хлопок, пуля чирикнула по потолку. Зачем такое? Калибр крошечный, останавливающего эффекта никакого. Пули отравленные?

Вдруг я догадался. Пистолет не предназначался для боя, пистолет предназначался для последнего желания. Для самоубийства. Предусмотрительны были пращуры, на каждую ситуацию у них имелась отдельная вещь.

Некоторое время я думал, что это знак. Я ослеп, жизнь в нашем мире мне предстояла короткая и не очень веселая, смерть, наоборот, долгая и мучительная. Это выход. Вот полежу еще немного, и…

Полежу.

Я продолжил лежать. Очень скоро надоело. Кажется, я отдохнул. И стал понимать, что со мной случилось.

Слепота. Отчаянье. Отчаянья не чувствовалось. Злость. На то, что все получилось так глупо.

Искушение. Оборвать все это.

Слишком мощное искушение, чересчур. Стоит опасаться всего, что чересчур.

Я направил ствол в потолок, принялся стрелять. Всего семь патронов. Отшвырнул подальше.

Сел. Застегнул куртку, выбрался из ванной. Отыскал рюкзак.

Ладно. Раньше не было слепых героев, во всяком случае, я ни одного такого не знал. Кажется, в древности жили слепые поэты и писатели, и даже воины, правда, не совсем слепые, а одноглазые, кто-то рассказывал. Слепых стрелков… Нет, кажется, не было. Нет, при случае я могу пальнуть на слух, только все равно ненадежно это. Раз, два, три, на пятнадцатый раз обязательно не повезет. Хотя вроде бы у слепых другие органы чувств хорошо развиваются. Слух, обоняние. Вибрацию тонко слышат. Жить можно.

Ладно. Пойду. Попробую вернуться к слону.

Слон – вот спасение. К слону вернется и Егор, если он, конечно, остался жив. И Алиса. Если она тоже жива. Если китайцы их не разобрали. В слоне перезимуем, Егор обещал, что в слоне хорошо, тепло и спокойно. Доберусь дотуда, дождусь.

Если никто из них не придет…

Там рядом магазин. Дорогу я помню. Доползу до магазина, спущусь вниз и стану жить. Одному на три жизни хватит.

Придется забыть. Обо всем, о чем мечталось. О Кнопке. О Предназначенье. С другой стороны, может, в этом оно и заключалось – Предназначенье. Что, если я неправильно его понял? Думал, что именно я должен все это остановить, положить Предел, ну и так далее… А что, если Предназначенье мое заключалось в том, чтобы…

Я ведь ничего так и не узнал. Нет, теперь понятно – все из-за Нижнего Метро. И никакое это не метро, это на самом деле прибор. Открывший Врата. И эти Врата до сих пор распахнуты и пропускают к нам погань и грязный воздух, превращающий людей в чудовищ, и вся наша вода туда убежала, и конца этому не предвидится. Если только не запустить бомбу. Как там? Гелевую бомбу они придумали, мощная, разнесет весь город, бомба, ее нужно охлаждать…

Бомба.

Я не знаю, где эту бомбу найти! Не успели посмотреть!

План. Надо срочно придумать план, чтобы не впасть в панику, требуется план.

Думал. Быстро, быстро, полторы минуты. Все. План. Как действовать в ближайшее время. Придумал.

Во-первых, добраться до слона. Слон рядом с зоопарком. С планетарием. С высоткой. Я неплохо представлял местность сверху, надеюсь, что получится узнать ее на ощупь. Постараюсь, все равно ничего другого не остается. С едой плохо. Несколько пачек китайской лапши, все. С водой сложности. Ее нет вовсе. Нет, она вообще есть, все подвалы ею залиты, но вряд ли ее можно пить. Найти воду вслепую – ничего себе задачка… Лед. Не годится, мало ли из чего лед намерзает? Снега нет пока, сосульки тот же лед… Ладно, три дня на то, чтобы разжиться водой, есть. Это время поголодаю, лучше не есть, когда нечего пить.

Оружие имеется. В коридоре валяется двустволка, патроны остались. Хватит. Главное, выйти к слону. А из слона до подземного магазина. Там засяду поплотнее, расставлю палатку в отдел снаряги… Двойную палатку, и еще настоящий спальный мешок, на пуху полярных птиц, я никогда не видел этих птиц, но там было написано, что этот пух – самый теплый в мире, в этом пуху спят на снегу и не простужаются. Запасы там есть, свет… Свет мне теперь не нужен, зато похоронный набор… Интересно, есть ли набор для слепых? Что полагается слепым? Палочку для ощупывания дороги перед собой?

Во-вторых, переждать зиму. Наберусь в магазине сил, хотя там затяг вроде бы поселился. Придется внимательно проверить все, каждый метр, прощупать, простучать. Но это после.

Сейчас следует подумать, как передвигаться. Тупо ломиться на ощупь нельзя. Надо по возможности держать направление и отмерять расстояние.

Леска. В рюкзаке две катушки. Двести метров. Буду шагать по натянутой нитке. Отклонения, конечно, неизбежны, постараюсь свести их к минимуму. Вспомнить дорогу – самое сложное. Вспомнить…

Спуститься вниз, к выходу. Выход. Там плоские ступени и много битого стекла, на улице танки с большими колесами, проберусь. Прямо напротив выхода дорога, много машин, надо перебраться. Вышка находится почти напротив центра. Ее придется поискать.

До Вышки добраться надо обязательно. Там карабин, без него никак, надо обязательно забрать. Опасно, конечно, лезть наверх вслепую. Но без карабина нельзя.

Дальше…

Дальше посмотрим.

Надел рюкзак, сделал несколько шагов вперед, осторожных – все время казалось, что я вот-вот провалюсь, что пол украли, но пол оставался на месте, я, не поднимая ног, брел по монтажной, расталкивая неисправную аппаратуру и обломки кассет.

Наткнулся на стеллажи. Ощупал. Ничего. Все коробки с кассетами исчезли, китайцы вывезли их на своем дирижабле. Собирают кассеты, книги, изучают наш мир. Проникают в него постепенно, наполняют своими зверьми, страшными болезнями, неправильным воздухом. Своего им мало, в наш перебираются. Хотят его лучше знать, дальновидные китайские захватчики.

Только я их немного обманул. Не все кассеты они нашли, главную не нашли.

Усмехнулся. Странный эффект, голос без изображения звучит странно, не состыкуется. Снеговик продолжал стоять в углу, поникнув носом. Я отвернул ему голову, сунул руку в теплое снеговичье нутро и достал плеер. Осталось совсем немного, минуты четыре. Посмотреть. Там наверняка что-то интересное есть. Потом посмотрю, в путь.

– Спасибо этому дому, пойду к другому, – вспомнил я присказку Егора и добавил: – К другому слону.

В путь.

Перед железной дверью подобрал двустволку, зарядил. Патроны не различались, цвета я не видел и поэтому зарядил все подряд. Наверное, я мог различить их по весу, возиться не хотелось. Все подряд.