– Лара?

На лбу появилась складка. Сухопаров думал.

– Кира. Ее звали Кира.

Простисебяпростисебяпростисебяпростисебя…

Сухопаров растерянно оглянулся и, услышав зов, пошел навстречу Кайросу.

Софья перехватила его уже у самого камня.

Сухопаров оттолкнул ее и вошел в огромную расщелину, из которой сыпалась земля.

– Ну, вот и все, Марушка. Квиты, – сказала Софья.

Напитавшись чужой силой, она сбросила оболочку Алисы, как змея сбрасывает кожу.

– Ради чего? – спросила Мара.

– Так и не поняла? Мы же с тобой сто раз об этом говорили! – Сбросила одежду и, нагая, подошла к камню. – Во мне сила четверых. Силу ведьмы – тебе. Жертвую.

Кайрос принял и ее. Огромный и неповоротливый, он растекся по берегу, и коснувшись воды, застыл, тяжело дыша.

* * *

Мара судорожно рылась в ящиках памяти, открывая то один, то другой. Теперь, когда время застыло перед схваткой рождения, она пыталась вспомнить то, что когда-то посчитала неважным и ненужным.

Зачем ей я? Зачем?

Не то, не то, не то…

Она выбрасывала воспоминания, как женщина выбрасывает из шкафа тряпку за тряпкой, едва не плача – нечего надеть. И уже совсем отчаялась, когда из старого ломаного ящика достала то самое, стертое, полуистлевшее…

Вот оно!

Это было перед самой поездкой в Германию. Мара искала паспорт в ящике стола и наткнулась на журнальную статью. Одна из цитат обведена красным:

«Прошлое находит отражение в хронологическом, биологическом возрасте. Настоящее – в социальном возрасте. Будущее – в историческом возрасте».

Мара посмотрела на фотографию автора и почему-то сразу поняла, что это ее отец.

Софья на сделанное открытие прореагировала как всегда – равнодушно:

– Нашла, кого в отцы записать! Впрочем, не дурак. Главное уловил: история и будущее суть одно и то же. Истинная власть открывается, когда помнишь прошлое, живешь в настоящем и знаешь будущее. Глуп тот, кто думает, что в прошлом можно исправить будущее или в будущем – прошлое. Ключ в настоящем. В настоящем все сходится и все вершится. В нем соединяются три возраста человека – биологический, социальный и исторический. И возникает Кайрос. На мгновение, но возникает. Важно его ухватить.

– Зачем он тебе? – спросила тогда Мара.

– Чтобы в людей играть. Люди – самые интересные игрушки. Бог это давно понял. Вот и я хочу попробовать, каково это.

– Ну а я тебе зачем? Четыре элемента, одна ведьма. Все подобрано. Отпустила бы меня?

– Без тебя ничего не получится. В тебе сила ведьмы.

Тогда Мара приняла эти слова за скупое проявление любви. И только сейчас, на берегу северного моря, поняла истинное значение слов.

На камне проявились очертания женского тела.

Кайрос творил.

Четыре элемента подобны Сфинкс. Крылья Сфинкс – воздух, женская грудь – вода, бычье тело – земля, львиные лапы – огонь. Встретив человека на своем пути, Сфинкс задает три вопроса, каждый последующий проще предыдущего. Это ловушка. Истинная простота спрятана в сложности, а сложность в простоте.

Как же она раньше-то не поняла!

Время – высший дар, в нем заложено все – от рождения до смерти, в нем любовь и желания. Как получить все это? Принести жертву. Каждый принес свою. Принесла и Софья – ведьминскую силу. Но, впитав в себя все мощь четырех элементов, без ведьминской силы она не сможет управлять. И чтобы вернуть ее, нужна другая ведьма, из родной плоти и крови. Это как переливание крови.

Тело Софьи казалось молодым и упругим, но – казалось… Из недр Кайроса вырвался земляной столп, осыпая пробуждающуюся плоть ссохшимися комьями. Они больно барабанили по лицу, обнаженному животу и бедрам, рассыпались и утрамбовывались. Пока на поверхности Кайроса не образовался земляной саван.

Море поднатужилось, пошло волной и накрыло берег ледяным полотном.

Софья лежала на холодном камне и не могла пошевельнуться.

Кайрос запузырился, закипел, забурлил.

И со всех сторон ведьму охватило пламя. Оно билось в агонии темными всполохами, похожими на венозную кровь. И исчезло, когда Софья сделала первый вздох.

Легко соскочила с каменного ложа, ощупала себя и рассмеялась. Все так, как и задумано.

Молода. Сильна. Вечна.

Кайрос наблюдал.

– Марушка…

Мара не отозвалась. Так же сидела на пригорке посреди низкорослого шиповника и смотрела, как к горизонту плывут камни.

– Упрямая… Все равно свое возьму.

– Попробуй.

Софья нарисовала знак огня, метнула во внучку.

Мара сорвала другую травинку.

– Это все, на что ты способна?

Знак воздуха.

Знак воды.

Знак земли.

Кайрос усмехнулся.

– Совсем разучилась? – спросила Мара.

Софья взвыла от боли, получив ответный удар.

Мара при этом даже не шевельнулась.

– Но как? – неверяще спросила Софья. – Я же все сделала правильно.

Мара подбросила старую тетрадь.

Ветер подхватил листы бумаги, огонь поджег…

– Прикосновение, бабушка. Всего лишь прикосновение. Ты забыла о прикосновении к элементу.

– Я прикасалась к каждому.

– К этому времени они были уже пусты. Каждый добровольно отдал мне свою силу. Понимаешь? По доброй воле.

– Но почему?

– Она для них ничего не значила. Значение имело нечто иное. Для Дэна – мать, которую ты забрала. Для Сары – ее свобода и обретение себя. Для Вадима – больной сын. Для Сухопарова – возможность жить нормальной жизнью с женщиной, которая его любит таким, каков он есть. Ты собиралась играть в людей, но так и не поняла: в них не играют, люди сами по себе живут. В прошлом, в настоящем, в будущем. Мне об этом сказал мой отец. И, ты права, он совсем не глуп.

Камни длинной неповоротливой вереницей плыли за край моря. Кайрос ждал.

– И что теперь?

– А теперь я собираюсь все исправить, – ответила Мара. – Ведьма имеет право на одно желание. Ты сама так говорила.

– И что же ты хочешь?

– Дать каждому жизнь…

– Которую он хочет?

– Которую он заслуживает.

Мара подошла к камню и как когда-то коснулась его шершавой теплой спины.

– Ты знаешь, что делать, – сказала тихо. – Ведь ты так долго этого ждал.