Инструмент при подобных операциях подобен слесарному, даже инквизиторскому. Пила – ножовка, проволочная пила, дрель со сменными головками для опиловки кости, дабы острые края костные не травмировали ткани.

Приступили. Первым номером – Сергей. Никита не только контролировал, но и участвовал активно. Сергей кривой иглой под сосуд лигатуру проведёт, а Никита узлы завязывает. Мышцы пересекли, обнажили кости. Сергей взялся за пилу. Большая берцовая и малоберцовая кости поддались быстро. Голень со стопой отделили. Начали из мышц формировать культю, получалась. А с кожным лоскутом проблема. Начали матрацным (непрерывным) швом шить, а кожа изменённая рвётся, нить не держит. Намучились изрядно, но завершили. Тут анестезиолог голос подал.

– У вас как? Давление падает.

– Выводи, мы закончили.

Пациент в возрасте, букет болезней, операция травматичная, да ещё наркоз. Размылись, переоделись. Пациента перевезли в палату интенсивной терапии, под неусыпный контроль. В иных больницах были реанимационные отделения, где отделений хирургического профиля много. А в клинике при каждом отделении своя палата. Конечно, для клиники накладно, больше персонала содержать надо, зато на одного-двух пациентов и медсестра, и врач-реаниматолог, больше внимания, выше выживаемость.

В коридоре, у ординаторской, сидел сын пациента.

– Ну как прошла операция, доктора?

– Операцию ваш батюшка хорошо перенёс, переведён в палату интенсивной терапии. Вам туда пока нельзя, от наркоза не отошёл. Завтра, если всё хорошо будет, его в палату вернут. Тогда и посетить можно. Так что езжайте домой, отдыхайте.

– Спасибо! Я так волновался!

Волновался – это хорошо, сын должен переживать за родителя. Стало быть – правильно папа воспитал. Никита помнил случаи, когда родителей их дети ни разу не навещали в клинике. Да и про выписку приходилось напоминать по телефону. Грустно в таких случаях Никите делалось.

Через несколько дней в отделение поступил сложный пациент. На руках целая кипа обследований, лечился у терапевта, кардиолога, без эффекта. Жалобы на слабость и одышку, увеличение живота. Судя по результатам УЗИ в животе жидкость, по медицински – асцит. Жидкость может накапливаться по многим причинам, из которых главные – хроническая сердечная недостаточность, а также онкологические заболевания органов брюшной полости. Никита сам решил осмотреть пациента вместе с лечащим врачом, которым оказался Матвей. Именно в его палату госпитализировали пациента. Когда Никита просмотрел историю болезни, удивился.

– Матвей, почему к нам? Пусть кардиологи или онкологи обследуют досконально, диагноз установят.

– Никита Алексеевич, непонятный он. Я посмотрел назначения и обследования. Кардиограмма не такая плохая, кардиолог применял разные варианты лечения, а толку ноль.

– Одышка есть? Есть! Асцит есть? Есть! Онкологию со счёта сбрасывать нельзя.

– Большой живот и прочие жалобы у него уже четыре года.

Вопрос о длительности заболевания онкологией должно снять. Без химиотерапии, лучевой, пациент с опухолью столько времени не протянет. У Никиты сразу врачебный интерес появился. Диагностика – самая интересная и трудная часть врачебной деятельности. Есть заболевания, протекающие типично, таких большинство и особых трудностей они не вызывают. А бывают случаи заковыристые, когда приходится голову поломать, мозги напрячь.

Пошли смотреть пациента. Вместе с Никитой и Матвеем напросился Сергей. Получился спонтанный консилиум. Это даже и неплохо, для молодых учёба. Никита был ненамного старше их по возрасту, но на нём груз ответственности за отделение, за жизнь пациентов.

Поздоровались, Никита уселся в ногах пациента на кровать. Для начала Никита спросил – кем доводилось работать? Некоторые специальности при приличном стаже накладывают свой отпечаток на здоровье.

– Институт закончил, потом инженером-технологом в конструкторском бюро. Затем свой бизнес открыл небольшой, я и жена. Понемногу окрепли, сотрудников набрали, расширились.

– Тяжести носили?

– Не тяжелее авторучки, если на работе, ну ещё пакеты из магазина.

Никита обследования уже просмотрел в ординаторской, интересно было посмотреть пациента. Его можно было бы назвать крепким, но не толстым, если бы не огромный живот. На ногах отёков нет, вены в порядке. А на коже живота вены в виде медузы горгоны. Так часто бывает при нарушении кровотока в печени при циррозе.

– Выпиваете?

– Раньше употреблял по праздникам, не чаще раза в месяц, очень умеренно. А года четыре-пять, вообще не пью.

Данные анализов подтверждают, гепатитов «В» и «С» не выявлено, УЗИ печени почти в норме, небольшое увеличение.

– Как пройду по лестнице, даже на один этаж, останавливаюсь дыхание перевести. Четыре года назад весил семьдесят восемь килограмм, а теперь сто пять. Я уже измучился, поверьте. Ем, как воробей, сил нет, а живот всё растёт. Между нами, мужчинами, забыл, когда с женой спал, а всё из-за брюха.

Данные УЗИ и МРТ показывают наличие жидкости в брюшной полости. Но в чём причина? Жидкость можно откачать, сделав парацентез, то есть прокол. Но через время жидкость появится снова, облегчение будет временным.

– Доктора, я согласен на всё, на любую процедуру или операцию, лишь бы жить обычной жизнью, – взмолился пациент.

Вернулись в ординаторскую, уселись за столы.

– Ваше мнение коллеги и тактика? Сергей?

– Диагноз мне пока не ясен, а в качестве диагностики предлагаю парацентез, и отправить жидкость на цитологию, пусть поищут атипичные клетки.

Атипичные бывают при онкологии. Но тогда в жидкости будет и кровь. Однако УЗИ взвеси в жидкости не показало. Хуже всего, ни один метод лучевой диагностики не показал – свободная жидкость или осумкована? А ещё – в паренхиматозных органах – печени, селезёнке, почках никаких изменений, да и со стороны кишечника объёмных образований нет.

После недолгих споров решили начать с пункции. Через час уже сделали прокол, из троакара буквально фонтан забил. Удалось взять во флакон около ста миллилитров желтоватой и прозрачной жидкости. Сразу отправили её в лабораторию.

Результат получили на следующий день – атипичных клеток не выявлено. Это обнадёживало. Никита с Сергеем отправились в палату к Крастиньшу, какую фамилию носил пациент, вероятно, из прибалтов родители были.

– Могу вас обрадовать, злокачественных клеток в жидкости из живота не обнаружено.

– Доктор, мне после пункции полегчало, легче дышать стало!

Ещё бы, жидкость в животе через диафрагму сдавливала органы грудной полости – сердце, лёгкие.

– Предлагаем вам операцию, – сказал Никита.

– Согласен, – схватил его за руку пациент, даже не раздумывая.

– Тогда на завтра. Зачем откладывать?

Утром, после обхода, втроём отправились в операционную. Никита первым номером бригады, случай уж очень неординарный. Ассистентом Матвей, пациент из его палаты. А Сергей посмотреть, уж очень интересно было, случай казуистический. И если действительно что-то редкое, то можно доложить на хирургическом сообществе. Сергей даже смартфон взял, сделать фото, конечно – без лица пациента на фото, только ход операции.