— Там решили, что она по пьяному делу выпала.

Но это потому, что они лодыри. Что хочешь напишут, лишь быне искать.

— А ты им про то, что в квартиру хотели проникнуть,рассказала?

— Рассказала, только они меня не слушали. Чтобы иминтересно стало, надо было и про ограбление «Олимпии» рассказать. А я что,дура?

Мы поговорили еще немного. В основном занимались гаданием,кому понадобилось избавляться от рыжей. В том, что про дверь она не выдумала, яне сомневалась, потому что вспомнила: когда я к ней заходила, на лестнице точнокто-то был. Я еще тогда сама здорово перепугалась и поспешила уйти.Рассказывать об этом я ей не стала, чтоб не нервировать ее еще больше. Однакоповерить в то, что Громов или Димка убили человека просто так, чтоб досадитьграбителям, я все же не могла. Для этого надо быть форменными психами, а на форменногопсиха даже Гром не похож, хоть он сегодня и здорово рассвирепел.

— Что думаешь делать? — спросила рыжая, покидаямашину.

— Не знаю, — промямлила я.

— Я тебя предупредила, а там как хочешь.

Мы простились. Сашок завел машину, а я позвонила домой.

— Что у вас там? — спросила Лерка. Я короткопересказала недавний разговор.

— А у тебя как, все тихо?

— Гостей не было, если ты об этом.

Признаться, ее слова не очень-то меня успокоили. Я подумала:а не отправиться ли мне к бабушке?

Взять отпуск. А еще лучше навестить маму. А что?

Глядишь, к моему возвращению все здесь как-нибудь утрясется…Но всерьез о том, чтобы пуститься в бега, думать мне не хотелось. Я заревела ототчаяния. Сашок повернулся ко мне, погладил меня по волосам и заявил:

— Сашок Аню в обиду не даст. Аня хорошая.

— Молчи лучше, — отмахнулась я, но слезы вытерла.

Лерка сладко спала в бывшей маминой спальне.

Это показалось мне несправедливым, я вошла, плюхнулась накровать и включила ночник. Лерка открыла глаза и зевнула.

— Это не Гром и не Димка, — заявила она,сообразив, что просто так я не уйду. — Скорее уж Васька.

Может, у кого из дружков прячется, вот и подумал, что, еслирыжую тряхнут как следует, она все как на духу выложит и всех дружков вспомнит.А тут концы в воду. У него, поди, и ключи от ее хаты были.

— Про ключи я не спросила, — расстроилась я.

— Из-за Грома не переживай. На худой конец, воскреснуиз мертвых и все ему растолкую, хотя делать этого ой как не хочется.

— А если он тебя не послушает? — усомнилась я.

— Гром? Послушает. У нас старая дружба, она долго незабывается.

— Что-то мне в вашу дружбу не верится. Если вы друзья,чего же ты тогда меня шлюхой вырядила и ему подсовывала?

— Так это ж для дела. А дело у меня одно: супруг мой.Бывший, раз уж я теперь покойница. Иди спать, Аня. Тебе завтра на работу.

Так и не придумав ничего лучше, я отправилась спать. Утромзазвенел будильник, я вскочила, прошла в кухню, включила кофеварку. Из комнаты,потягиваясь, появилась Лерка. Я как раз шла в ванную и в приоткрытую дверьувидела, что Сашок сладко спит в Леркиной постели, хотя предполагалось, чтоночует он в гостиной, там, по крайней мере, я стелила ему постель. Я метнуласьв кухню. Лерка как раз разливала кофе.

— Ты что, с ним спишь? — прошептала я. Признаться,такое у меня в голове не укладывалось.

— С Сашуней? — уточнила Лерка. — А чтотакого?

— О господи, он же…

— Сашок — чистое золото, уж можешь мне поверить. А ввопросах любви и прочего ему нет равных.

Опять же кто с ним ляжет? Если только шлюхи за деньги. Для мужикаэто обидно, а мне что, жалко?

Добра-то не убудет. Это ты со своей невинностью как курица сяйцом носишься, а могла бы составить счастье приличному человеку.

— Это кому? — призвав себя быть терпеливой,спросила я.

— Да хоть тому же Димке. Ну чего тебе стоит…

— Не пойму, почему тебе так хочется подложить менякому-нибудь в постель?

— Это не мне хочется, это для дела нужно…

Я сдавила руками виски и покачала головой.

Утро выдалось паршивое, потому от жизни я в тот день неожидала ничего хорошего. Поехала на работу, нервно вздрагивая при каждомшорохе. Однако стоило мне оказаться в своем кабинете, как страхи отступили ижизнь вошла в привычную колею.

Дважды позвонил Гришка и поклялся в любви. Я заверила его вовзаимности наших чувств. В три, возвращаясь от нотариуса, я заскочила в кафенапротив «Олимпии», начисто забыв про логово врагов. Не успела я сделать заказ,как увидела Димку, то есть Вадима Чернова, потому что Димкой он был для друзей,а для меня таковым не являлся.

Я всерьез рассматривала возможность спрятаться от него подстол, раз убежать все равно не успевала.

Но здравый смысл победил. Я осталась сидеть, правда,опрокинула салфетницу, но это не считается.

Димка вошел и помахал мне рукой, радостно улыбаясь, подошели поцеловал в щеку на правах старого друга.

— Отлично выглядишь.

Я воспылала к нему самыми добрыми чувствами — не за то, чтосделал комплимент, а за то, что сворачивать мне шею, судя по всему, он неторопился.

Продолжая улыбаться, он подозвал официантку и заказал кофе,я тоже улыбалась, правда, слегка натянуто, потому что не знала, чего следуетждать от жизни.

— Как дела? Как Гришка? — устраиваясь поудобнее,спросил Вадим.

Я решила открыть ему душу, раз уж выходило, что мы друзья.

— С ним что-то происходит, — доверительно сообщилая. — Он ведет себя странно. В ресторане спрятался под стол. Меня этобеспокоит. Тетя хочет знать, не было ли у него в роду сумасшедших.

— Тетя? Ах да, Гришка рассказывал. Не знаю, как насчетсумасшедших, а долгов у него как блох на собаке. Кому-нибудь надоело ждать, иГришку припугнули. Вот он и вздрагивает при каждом шорохе.

— Ему грозили по телефону. Разговора я не слышала, но,судя по его ответам, кому-то действительно надоело ждать.