Поднявшийся с пола Арх Юст угрюмо косился на правителя Ледума, но тоже помалкивал. Должно быть, решил приберечь свою злость на более подходящее время и место. Инстинктивно прижимая руку к грудной клетке, он словно защищался от удара.

Все они приготовились слушать слова лорда.

Глава 20,

в которой происходит знакомство с представителем старшей расы и раскрываются военные планы

О драконах, как и о представителях любой из старших рас, в Бреонии ходили весьма противоречивые легенды, слухи и даже страшные сказки, которые для остроты ощущений любили рассказывать на ночь.

Общий смысл преданий сводился к тому, что твари это невероятно хитрые, могущественные и вдобавок обладающие заветной мечтой человечества – бессмертием. Достоверных подробностей не было. Если про прочих нелюдей все же имелась какая-никакая информация, доподлинно известная узким специалистам, то раса драконов по-прежнему оставалась окутана соблазнительным флером тайны.

Что тут вымысел, а что правда, не разобрать: немногие люди имели счастье лицезреть дракона и уцелеть. Точнее, лицезреть в истинном виде. В обычной-то жизни наверняка было больше шансов встретить дракона случайно, даже не догадываясь об этом, ибо молва приписывала загадочным ящерам умение принимать абсолютно любой облик, в том числе человеческий.

И надо сказать, приписывала не зря, ибо стоящий перед Себастьяном представитель древнейшей расы в эту самую минуту внешне ничем не отличался от простого смертного.

Хм… разумеется, если не брать в расчет глаз.

Глаза ящера были необыкновенными. Хотя бы потому, что имели разный цвет, как у иных котов. Один оттенком напоминал редкий вид оникса, прозрачно-коричневый, с характерными для этого камня узорами, а другой – расплавленное золото вперемешку с каплями солнечного янтаря. И все бы ничего, да только радужку золотого глаза прорезали сразу три, а карего – целых четыре черных трещинки, сходящиеся к центру.

И это вместо привычно круглого или, на худой конец, вытянутого зрачка!

Смотреть в глаза дракону было странно, по ощущениям сходно с внезапным падением в бездонный колодец: дух захватывало. Эти древние глаза были старше самого старого знания, какое только уцелело в безжалостных жерновах времени, стирающих в пыль все сущее. Старше настолько, что даже самого понятия времени в них еще не существовало.

Воздействие было мягким, подобным тому, какое оказывают зеркала цветных калейдоскопов. Словно в ярком детском сне, непрерывно изменялись причудливые узоры, складывались мозаики, которым не дано повториться, а сочетания красок и вовсе не встречались в реальности. Все это невинное волшебство приводило мозг в состояние легкого шока, после которого рассудочная деятельность постепенно замедлялась и развивался эффект эйфории. Изысканная игра цвета и бликов уводила за собой, незаметно утягивая в неведомый, нереальный мир чудес…

Дракон укоризненно качнул головой, выводя Себастьяна из состояния экстатического транса.

– Судя по всему, один только ты во всей Бреонии ни сном ни духом не ведаешь, что не стоит смотреть в глаза дракону, – громким шепотом доверительно сообщил представитель старейшей расы. – Не слыхал расхожей фразы, предостерегающей делать это, а?

Себастьян вздрогнул, очнувшись, и попытался собраться с мыслями. Надо заметить, сделать это оказалось нелегко: мысли растекались, как клейстер. Таким же текучим, вязким был и голос ящера. В остальном он представлялся вполне обычным, за исключением одного: голос этот заполнял сознание полностью, до самых краев.

– Думаю, в данных обстоятельствах это сродни совету сберечь волосы, когда голова уже лежит на плахе, – не сразу отозвался Себастьян, тем не менее не преминув отвести взгляд от многоцветья проницательных глаз.

Обрадованная вниманием окружающая действительность, о которой совсем позабыли в свете внезапного появления дракона, до крайности изумила ювелира. Она походила на наркотический бред, в котором неизвестный злой волшебник, дурачась, остановил время!

Конечно, в заведениях, подобных «Шелковой змее», традиционно не было часов, но Себастьян не сомневался, что стрелки на них застыли бы так же, как и люди вокруг: те напоминали манекенов, оставленных в разнообразных затейливых позах. Глаза Софии, устремленные прямо на него, казались пустыми стеклянными пуговицами. Сам воздух прекратил движение: клубы дыма замерли, точно нарисованные, и даже музыкальные аккорды повисли в пространстве.

И все-таки это было слишком невероятно. Ну не могут живые существа обладать таким могуществом! Они не боги, чтобы забавляться с тонкой, непостижимой материей времени… Это чересчур. Должно быть, дракон попросту зачаровал его, загипнотизировал и внушил нужные образы. А может, на самом деле их общение длится сотые доли секунды, просто разум цепляется за привычное восприятие времени? Или же…

– А ты необычайно любознателен для того, кому осталось жить считаные минуты, – благожелательно заметил дракон, присаживаясь на свободный стул.

Себастьян ошарашенно покрутил головой. Что за черт! Опять кто-то беспардонно лезет в его мысли как ни в чем не бывало, будто на лбу у него написано «Добро пожаловать!». Начинает складываться какая-то малоприятная закономерность.

Что ж, это говорит только об одном: старейшая раса действительно обладает способностями к телепатии, причем высшего порядка. Невозможно даже отследить присутствие дракона в сознании.

Еще одна легенда полностью подтвердилась.

– Может, еще и пальцы загибать начнешь? – насмешливо предложил ящер, разглядывая Себастьяна с заметным интересом, как диковинную зверушку. Хотя можно поспорить, кто из них двоих тут диковинная зверушка. – Рассчитываешь прославиться монографией «Быт и нравы драконов»? Думаю, она вызовет нешуточный спрос. Есть шанс озолотиться, а ты ведь как раз неровно дышишь к золоту.

Себастьян продолжал растерянно смотреть перед собой и только моргал, не в состоянии парировать уколы. Происходящее казалось невозможным – он разговаривает с драконом! Наяву. В самом сердце крупного человеческого города! Значит, и вправду падки они до развлечений далеко за пределами своих пещер. Себастьян был уверен: это не погубивший Моник дракон, хотя что-то схожее в его ауре, несомненно, проскальзывало. Должно быть, общее для всего драконьего рода… но это только предположение.

Ну и как говорить с тем, кто и без того знает все, что ты собираешься сказать? Да и есть ли смысл озвучивать мысли, которые у древнего ящера как на ладони?

– Нет-нет, – горячо воспротивился этой идее дракон, для убедительности активно замахав руками. – Я предпочитаю вербальное общение. Лучше все-таки произносить вслух, хоть какие-нибудь внятные слова, предложения. Мысли смертных так суетливы… бывает нелегко выделить из общего беспорядочного смешения ту глупость, на которой они, то есть вы, остановились.

Мысли смертных? Себастьян задумался. А интересно, себе подобных драконы тоже «читают»? Бедняги, если так. Никакой тебе личной жизни!

Дракон снисходительно улыбнулся, но на этот раз промолчал, ободряюще глядя на ювелира. Дескать, давай, скажи свои последние слова, приятель, не теряйся.

– Я предлагаю начать Игру, – неожиданно для самого себя