На втором этаже менеджер рассказывала нам про передовыетехнологии.

Коробка была на месте. Были ли еще в ней деньги —неизвестно.

Дом оставался открытым всего несколько минут. За домомследила Мадам.

У меня зазвонил мобильный. Свекор.

— Что ты здесь делаешь? — прорычал он в трубкуголосом взбешенного натурала.

— Делайте все, как вы планировали, — мило ответилая, глядя на менеджера, — когда я освобожусь, я все вам объясню. Пока.

— Кажется, я оставила свой мобильный наверху, —проговорила я, когда мы спустились.

Коробка была пуста.

Менеджер тщательно закрыла за нами дверь.

— Мы здесь походим. — Гора неопределенно махнуларукой, озираясь по сторонам с видом любознательного туриста.

Менеджер кивнула и неожиданно улыбнулась:

— Как говорится, добро пожаловать в Эдем!

Позвонил свекор. Из квартиры на Фрунзенской набережной,которую он снимал для своего молодого возлюбленного.

Похитители велели ждать его там.

Он ждал уже два часа, и терпение его было на пределе.

— Никита, объясни мне, что происходит? Ты же обещала невмешиваться!

— Мы следили за этим домом…

— Никита, ты ничего не испортишь? Я никогда тебе этогоне прощу!

Я сама себе не прощу.

— В дом зашел Сайд. Ваш садовник. Его засекла Мадам.Деньги забрали.

— Деньги забрали?

— Мы уверены, что из дома никто не выходил. Мы ждем.

— Я хочу позвонить в свой ЧОП! Тебе точно нужна помощь!

— Звоните. Они могут оцепить весь поселок. Я уверена,что он где-то здесь.

Свекор молчал несколько минут, и я слышала только егопрерывистое дыхание.

— Но если они увидят милицию, они могут что-нибудь сним сделать… Чтобы не было доказательств… Так?

Я не знала.

Я думала, что если бы они хотели с ним что-то сделать, тоуже сделали бы.

С другой стороны, если бы они хотели его отпустить, то ужеотпустили бы.

Видимо, вопрос в деньгах. Пока Сайд не вынес деньги из домаи не отдал их сообщникам, никаких мер они не предпринимают.

Непонятны две вещи: почему Сайд не пытается выбраться издома и где его сообщники?

Мы просматривали дом со всех сторон. Иногда переговаривалисьпо рации.

Я сидела на импровизированной табуретке из пустого баллонадля краски. Хотелось есть. Я отключила звук в своем телефоне и потому, когдасвекор снова позвонил, аппарат просто зашевелился у меня в руке, словномаленький зверек прямоугольной формы.

— Никита, я связался со своей службой безопасности. Онинастаивают на участии, и я, честно говоря, тоже.

— Хорошо. Я тоже думаю, что в этом есть смысл. Пустьоцепят всю стройку. Чтоб никто не вышел. Только незаметно.

— Я дам твой номер.

Я кивнула.

Мы следили за домом уже несколько часов.

Где-то в глубине поселка шла активная жизнь: подвозиликирпич, кричали прорабы, работали краны; дом номер четырнадцать в третьемквартале был самым последним, и поэтому все происходящее в «Эдеме», казалось,на него совершенно не распространяется.

Перед домом стояли две пушистые сосны.

Я представила себе, как кто-нибудь купит этот дом, и будетНовый год, и разноцветные гирлянды обовьют эти сосны, а из трубы на крышезаструится уютный белый дымок.

Я смотрела на небо.

Небо казалось мне пляжем. И под теплыми, ласковыми лучами нанем загорали отдыхающие.

Отдыхающие от жизни.

Поселок был оцеплен.

Смеркалось.

— Мы не могли его упустить? — В моей рации что-тогромко шипело, слова Мадам я разбирала с трудом.

— Не знаю… Я сама об этом думаю…

Я взяла телефон.

— Это Никита. Мы хотим пробраться в дом.

У начальника службы безопасности свекра был веселый молодойголос.

— Только осторожно, не спугните. Наши рации настроенына вашу волну. Жду сигнала.

С тысячей предосторожностей мы с Горой забрались в дом.Через пустое окно будущей гостиной. Мадам осталась караулить снаружи.

Стараясь не шуметь, на цыпочках, мы обследовали дом.

Я пожалела, что у меня нет фонарика. Говорят, в некоторыхмобильных телефонах есть.

В доме никого не было. На всякий случай я еще раз проверилакоробку. Сумка исчезла.

Рация затрещала так выразительно, словно она была человекоми у нее что-то случилось.

— Уезжают! — Истошный голос Мадам.

— Кто? — не поняла я.

— Сайд! В «мерседесе»! С кем-то! — кричала Мадам.

Я первый раз слышала, как она кричит. Я представляла себеМадам, которая прячется за деревом перед воротами поселка и кричит в микрофон,одновременно поправляя прическу.

— Что делать? — Ее голос перешел на визг.

Мы с Горой с грохотом сбегали по лестнице.

— Задержи их! — попросила я, задыхаясь от бега.

— Как? — В ее голосе было отчаяние последнегочеловека на Земле.

Мы с Горой бежали к воротам.

Туда же устремились Эрудит и все остальные.

Они слышали наши вопли по рации.

Широко раскрыв глаза, словно завороженная, Мадам смотрела намедленно выезжающий из ворот «мерседес». Она видела его днем. Он стоял во двореголубого особняка. Особняк был почти готов. Только забор не оштукатурен, иворота с калиткой не поставлены.

Мадам решительно швырнула рацию в кусты.

Сделала два шага в сторону дороги.

Выставила ногу.

Махнула головой. Длинные каштановые волосы спадали на шею иплечи.

Она улыбнулась. И подняла руку.

В тот момент, когда «мерседес» поравнялся с ней.

Машина скользнула мимо.

Мадам потянулась с кошачьей грацией. Посмотрела через плечо.

«Мерседес» остановился. Будто у него одновременно вышли изстроя все детали. Он замер.

Мадам медленно шла в его сторону.

Затаив дыхание, мы ждали с другой стороны ворот.

Ничего другого не оставалось.

Открылась задняя дверь.