— Я сам поговорю с Ромой, — подхватил свекор. Иего жена послушно кивнула.

Я помогла свекрови отнести в гладильную целую кучу мужскихрубашек.

— Приятно смотреть на вас, — произнесла я, попривычке подобострастно улыбаясь, — вы так подходите друг другу!

Она строго посмотрела на меня.

— Мы — друзья, — произнесла онамногозначительно. — Добрые, старые друзья.

— Ну, совсем даже не старые.

— Я к тебе тоже хорошо отношусь, Никита.

Мы все так искренне улыбались друг другу, что напоминалирождественский фильм для семейного просмотра.

Свекор предложил мне денег.

— Должен же я тебя как-то отблагодарить! — сказалон. — Если бы не ты…

— Я придумаю как, — пообещала я.

Он рассказал мне про того второго азиата — узбека.

Он знал его отца. Давно. Когда у свекра было несколькофабрик по производству текстиля в Подмосковье.

Мой свекор в 80-х был подпольный миллионер. Потому чтонапольных тогда не было.

Свекор вспоминал об этом с мечтательной улыбкой.

Я заметила: все бизнесмены вспоминают о своем прошлом стакой улыбкой.

Как будто то, что у них есть сейчас, не важно и не интересно.А вот тогда…

— А отец этого узбека? — спросила я.

Улыбка исчезла. Как тряпкой стерли со школьной доски.

— Там было громкое дело. По хлопку. В общем, его отцарасстреляли. Подробности тебе будут не интересны.

Пара подушек поменялись местами. Персидский царь закончилаудиенцию.

* * *

Про меня вышла статья в еженедельнике «7 Дней». Сфотографиями. На двух разворотах.

Я была горда собой.

Мы с Анжелой рассматривали фотографии и читали друг другувыдержки в каминном зале ресторана «Паризьен». В этом ресторане высокие потолкис лепниной и вообще все очень красиво. Кроме камина.

Из офиса звонила секретарша. Просила себе помощницу. Послепубликации она не справлялась одна с количеством заказов на моих девушек.

Мы пили Dom Perignon. Я угощала. Анжела заказала стейкпо-американски, а я салат с лобстерами.

— Повезло тебе с этим похищением, — сказалаАнжела, опуская в бокал лед.

— С одной стороны, да.

— Да со всех сторон, — беспечно уверилаАнжела. — Вон у тебя заказов сколько! И прославилась.

— Да просто, знаешь, такое чувство, как будто я всехобманываю. Понимаешь?

— Почему? — удивилась моя подруга, покосившись нажурнал. Словно он мог служить доказательством противного.

— Потому что себе бы я взяла профессиональныхохранников, если что. Понимаешь? Просто ты не была там. Не слышала тетелефонные звонки, весь этот ужас…

— Страшно, конечно…

— И тебе бы я дала профессионалов…

Анжела быстро сплюнула через левое плечо и постучала постолу.

— Типун тебе на язык, Никита. Я и так на этой Cayenneезжу и трясусь постоянно.

Приехала Катя. Она похудела и побледнела.

Анжела заранее предупредила меня, что нельзя заговаривать сКатей об Антоне. Это так же, как я попросила их две недели назад не говоритьпри мне про кокос. И не употреблять.

Нет. Это — по-другому. Когда говорят об Антоне, Катя сразуначинает плакать.

— Поздравляю, — сказала Катя, кивнув на журнал.

Официант поставил на стол третий бокал.

— Спасибо.

Мы чокнулись.

— Чтобы все было хорошо, — произнесла я.

— А как Рома? — спросила Катя без всякогоинтереса.

— Не знаю. Звонит, наверное.

— А ты? — Катя действительно удивилась.

А я была весела и довольна. Мой телефон отключен. Можнопридумать себе все, что угодно.

Беды происходят не в пространстве, а в сознании.

При отключенном телефоне бед нет.

— Никита не хочет больше заниматься своимагентством, — объяснила Анжела Кате. Видимо, считая, что эта тема уместнейв данной ситуации, чем косметика, наряды, алкоголь и ухажеры.

— Понимаешь, это огромная ответственность. Которую ядолжна брать на себя. А я не хочу брать на себя никакую ответственность. Темболее ответственность за безопасность людей.

Катя вяло пожала плечами:

— Просто бизнес.

— Нет. Просто бизнес — это прокладки, и майонез, и даженефть. А здесь другое. Жизнь!

Мне было странно, что они меня не понимают.

— Катя, спокойно. — Анжела смотрела на кого-то замоей спиной, на вход. — Снежанна приехала.

Мне показалось, что Катя даже обрадовалась.

Снежанна была сильно пьяна. Она сама подошла к нашему столу.

— Ты знаешь, что случилось с твоим любовником? —спросила Катя.

Снежанна разъяренно махнула рукой:

— Он меня бросил.

— А где твоя охрана? — поинтересовалась Анжела.

— Я же говорю: бросил. Вы что пьете? — Она сделалазнак официанту. — Мне виски-кола, только быстро. Охраны нет, Пузика нет,ничего нет!…

Мы все думали об одном и том же: как не вовремя Пузик бросилСнежанну. Все-таки она спала с Антоном, может, смогла бы что-то для негосделать…

— У меня тост! — Снежанна неуклюже встала, чуть несмахнув со стола тарелку. — За женщин! За то, как все подряд вытирают обнас ноги, а мы еще умудряемся так отлично выглядеть!

Я выпила.

— А кстати, где ваш товарищ Антон? — Снежаннапьяно огляделась.

Катин взгляд был полон ненависти.

— В тюрьме, — сказала Катя.

Снежанна громко расхохоталась.

— Слушай, тебе надо протрезветь, — посоветовалаАнжела брезгливо, — закажи кофе.

— Официант! — закричала Снежанна. — Кофе сконьяком! ХО! Дабл! — Она снова повернулась к Кате. — А что он делаетв тюрьме? Если не шутишь?

— Его приняли с наркотиками, — ответила я. —Только наркотики подкинули. У него не было. А теперь адвокат не может еговытащить.

Снежанна, не шевелясь, смотрела на меня. Несколько минут.Если бы не открытые глаза, я бы подумала, что она заснула.

— Вот так, — кивнула Анжела.

— Девочки, — прошептала Снежанна, — неужелиэто правда?

Она находилась под таким впечатлением, что мы все посмотрелина нее с благодарностью.