Делла Стрит подняла глаза, устремив их куда-то в самыйдальний угол потолка. Она поднесла палец в перчатке к подбородку и стала припоминать:

– Так, сейчас… Не могу сказать, во что она была одета, ночто-то в ее облике бросалось в глаза. Ах да, ее походка. Несколькопреувеличенное виляние этими… э… бедрами… Помню, на ней была шляпа с узкимиполями и… Нет, по-моему, пальто на ней никакого не было, а было что-то вродепиджака. Юбка довольно короткая, и она казалась… как бы это сказать…длинноногой.

Патрульный добродушно рассмеялся.

– Длинноногой, – повторил он. – Прекрасно! Это верныйпризнак при описании кошачьей породы.

– Да вы ее сразу заметите, едва увидите, как она идет поулице, – заверила Делла Стрит.

Полицейские переглянулись.

– А мужчины с ней не было?

– Нет, она была одна.

– И как близко от нее вы находились?

– Довольно близко, – призналась Делла. – Я была на крыльцесоседнего дома. Но, вы понимаете, когда работаешь… Стольких надо обойти закороткое время. Слишком рано начинать обход не рискуешь, а то еще вдругпридешь, когда семья только что поужинала и хозяйка дома занимается мытьемпосуды на кухне. Потом же становится поздно, чувствуешь себя тоже довольнонеудобно, даже когда знаешь, что жильцы еще не спят. А сколько раз, звоня вдверь, будишь ребенка, и какая уж после этого доброжелательная беседа!.. Такчто остается относительно короткий период времени, в который надо успеть всесделать.

Полицейский взглянул на свои часы:

– Да, поздновато уже.

Делла кивнула, прикусила губу, опустила глаза и застенчивопроговорила:

– У меня сейчас такие обстоятельства… у меня маленькаясестренка… ну, в общем, мне нужны деньги. А за каждого подписавшегося, знаете,платят хорошо…

– Ну ладно, мисс Гарланд, спасибо, – прервал ее полицейский.– Джек, давай проедем к канатке, может, нам встретится эта шабалда. Может,конечно, за ней ничего предосудительного и не водится. Вы уверены, мисс, чтоона ничего не высматривала здесь, на крыльце?

Делла Стрит задумалась:

– Она, думаю, просто поднялась сюда на несколько секунд. Уменя сложилось такое впечатление, что она, может быть, зашла сюда, чтобыизбежать встречи с тем человеком, который шел по улице. Вот почему на него яобратила внимания больше, чем на нее. Понимаете, девушкам, которым приходитсявыходить вечером на работу без провожатого, приходится… Ну, вы понимаете.

– Парни пристают к вам? – спросил, ухмыльнувшись,полицейский.

– Бывает, – небрежно ответила Делла. – Я, конечно, ничего неимею против иногда… Но эти уличные знакомства, глупые ухмылки… А потом, ведьникогда не знаешь, кто-то может и руки распустить, и силу применить. В концеконцов это так надоедает.

Полицейские переглянулись.

– Ну, нам пора ехать. Мы все же найдем ее и встряхнем какследует. Так просто она от нас не отвертится! Так вы, значит, мистер, братлейтенанта Трэгга? Ну и ну! А я и не знал, что у него брат живет здесь, вСан-Франциско. Он ничего не рассказывал об этом.

Мейсон засиял.

– Я очень горжусь им. Он, кажется, на хорошем счету,насколько я слышал. Иногда он мне присылает вырезки из газет.

– Да, хороший парень, – согласился полицейский. – Ну, пока!Если у вас возникнут какие-нибудь неприятности или вы увидите какого-нибудьбродягу, позвоните в штаб полиции. Вероятно, в этом и нет ничегопредосудительного, но тот человек, который звонил, уверяет, что они говорили оготовящемся ограблении в этом районе… и все такое. Он говорил, что шел за нимипо пятам и отчетливо все слышал. Ну, до свидания, Трэгг. До свидания, миссГарланд.

– До свидания, – любезно сказала Делла Стрит.

Перри Мейсон закрыл дверь, повернулся к своей помощнице ипоклонился ей.

– Для меня большое удовольствие подписаться на газету утакой очаровательной и воспитанной девушки, – объявил он. – Могу представить,как тебе нужны сейчас деньги для маленькой сестренки, но, знаешь, если бы мнепришлось подписываться только из сочувствия…

– Ах, оставьте! – прервала его Делла Стрит. – Мне непривыкать, этот трюк не нов, мы так часто прибегаем к нему. Но я никогда недумала, что брат лейтенанта полиции снизойдет до того, чтобы принять в немучастие.

Оба рассмеялись. Мейсон выключил верхний свет, оставивгореть лампы только в торшерах.

– Надо же, – признался он удивленно, – чуть не засыпались!

– И не говорите! – подтвердила Делла.

Мейсон поднялся с кресла.

– Ну, что же, Делла, продолжим осмотр.

– Думаете, это безопасно?

– Конечно. Пока эти полицейские проедут к канатной дороге, аэто три-четыре квартала, не найдут там никакой женщины, доложат об этом в штаб,к тому времени они получат новый вызов на проведение какого-нибудь очередногорасследования. Поэтому давай-ка все-таки не будем здесь торчать больше, чемнужно.

– Но что же вы все-таки ищете здесь, шеф?

– Я хочу отыскать какую-нибудь деталь, относящуюся к личнойжизни Карра в Сан-Франциско.

– Вы считаете, он здесь жил под именем Карра Люсмена?

– Думаю, что да. Обрати внимание: имя Люсмена произноситсятак же, как и фамилия Карра. Учти и то, что этот дом в принципе не жилой, сюдакто-то наезжает лишь эпизодически. Несомненно, Карр – весьма приметнаяличность, кого-то он явно интересует, очевидно, в связи с родом его занятий вКитае по контрабанде оружием, а может, из-за старых связей и предательства втом партнерстве в двадцать первом году. Поэтому, естественно, когда он приезжалв Сан-Франциско, то не хотел останавливаться в гостинице: ведь человека такоговида легко обнаружить.

– А как же… с его больными ногами? – недоумевала ДеллаСтрит. – С коляской?..

– Подумай сама, – сказал Мейсон. – У него пулевое ранение вногу. Конечно, он не осмелился бы обратиться к докторам в Лос-Анджелесе,поскольку огнестрельное ранение надо было бы достаточно правдоподобнообъяснить. Если бы Карр оставил свой адрес в Лос-Анджелесе, навернякаисчезновение Хоксли и его экономки вызвало бы соответствующую реакцию.

– А, понимаю, – прервала его Делла Стрит. – У него уже быложилье в Сан-Франциско. А здесь никто не пропадал, так что он мог приехать сюдаи выдумать что-нибудь про несчастный случай. Но кто стрелял в него?

– Он сам стрелял в себя, – усмехнулся Мейсон. – Кот смахнулоружие со стола, когда он…