не затмевала вездесущего взора его шарингана. Пока он был жив, нельзя было пускать в действие свежий план и начинать новый цикл.

Ждать...

Последние процессы в теле остановились.

Глава 189. Ветвь Возрождения: Мятеж

189

После того, как Орочимару помог спасти Наруто и разрулить патовую ситуацию с Обито, Сарада не стала запечатывать его снова. Они разделили власть над организмом. Ей перепали внешние реакции, Орочимару занимался внутренними: помогал перераспределять чакру на ячейки бьякуго, все так же пытался разобраться с восстановлением зрения на родном глазу и отвечал за естественную контрацепцию. Разумный симбионт, с помощью которого было удобно управлять состоянием организма — даже теми моментами, которые обычный человек не мог регулировать сознательно.

Сарада с самого начала догадывалась, что Орочимару начнет свою игру. Все это время она безуспешно пыталась его подловить, и в последнее время поводов для беспокойства становилось все больше. Сарада чувствовала: что-то не так. В организме без ее ведома творилось нечто странное, а она все никак не могла понять…

Нужды идти к маме Сарада не видела. Она и сама была медиком. Сопоставляла симптомы с возможными недугами. Самые невероятные варианты отсекала. И, как оказалось, совершенно зря. Сарада ожидала от Орочимару какой-то тонкой игры, которую едва ли можно было бы распутать самостоятельно. А он решился на откровенное хамство.

— Что это? — спросил Наруто, скосив глаза на тест перед носом.

Выражение его лица точь в точь повторяло выражение лица Саске пару часов назад. Сарада терпеливо выдохнула.

— У нас будет ребенок.

— Да? — будничным тоном переспросил Наруто. — Конечно будет. Как только захочешь, Сарада, я тут же постараюсь, даттэбайо! — Он ударил себя в грудь кулаком и лучезарно улыбнулся. — Можно даже двоих. Но только по очереди.

— Ты уже постарался.

Наруто продолжал улыбаться. До него все еще не доходило. Сарада с замиранием сердца ожидала, когда он наконец прозреет. Всегда думала, что реакции отца испугается больше, но теперь же оказалось, что дожидаться реакции Наруто все-таки страшнее.

Затуманенный оптимизмом взгляд прояснился.

— Погоди-погоди, что? Уже?..

Он снова посмотрел на тест, словно там были написаны ответы на все его вопросы.

— То есть как это… Он вот уже… там?

Наруто наклонил голову многозначительно опустил взгляд на ее живот. Сарада покраснела. Он потянулся было пощупать живот, но так и не решился и снова сжал пальцы в кулак.

****

— Ты — наследница, — бросил старейшина с нескрываемым отвращением.

Хината посмотрела в его тусклые глаза. Они сидели в зале, том самом, где некогда проходили ее первые тренировки. Древний дом Хьюга давил пустотой и тяжестью. Эту пустоту и тяжесть они сотворили сами, веками шлифуя свои тела, мысли, узы… В первую очередь члены Хьюга и только потом — люди. Они жили под гнетом жесткой иерархии и заранее предрешенной судьбы — так настоялась тяжесть. Они с корнем вырывали свои чувства, принося себя в жертву клану. Так родилась пустота.

Но понятие клана, искусственное, созданное давным-давно с единственной целью — сплотить и обезопасить группу людей, подобных друг другу, само по себе ничего не стоило, если люди внутри этих рамок оставались несчастны. По крайней мере, именно в это верила Хината.

Отец погряз в мрачном безмолвии. Говорил только старейшина:

— Если ты не в состоянии выполнять обязанности главы клана, есть еще одно обязательство.

Она вздрогнула и опустила взгляд. Горло сдавил комок отчаяния. В день свадьбы Наруто-куна она была слишком уязвима. Все-таки нужно было затеять этот мятеж не сегодня. Смириться, собраться с духом и уже тогда сказать.

— Я… поняла, в чем мое призвание, — тихо повторила Хината. — Оно не имеет отношения к Хьюга.

— Твой бьякуган чист. Ты обязана соединить себя браком с достойным членом главной семьи.

— Если я свяжу себя узами брака, я посвящу свою жизнь детям и мужу.

Старейшина умолк, обнадеженный тем, что его слова наконец-то возымели действие. Хината сделала глубокий вдох и, набравшись смелости, покачала головой.

— А если я так сделаю, то не смогу выполнить истинный свой долг… Свой долг как человека…

— Твой долг — служить дому Хьюга! — рявкнул старейшина.

— Вы ошибаетесь, — твердо прошептала Хината.

Ее голос с писка срывался в шепот, она отводила глаза и мяла одежду. Все эти мелочи выдавали в ней жертву. Она и была жертвой все время до этого, потому и не имела права возглавить Хьюга. Неудачливая по жизни, как она ни старалась, Наруто-кун все равно не увидел в ней свою половину. Выбрал Сараду. И все-таки ему удалось научить ее кое-чему важному: Хината знала, что права, и готова была бороться за свою правду. На этот раз они не могли поколебать ее решимости.

— Повтори, — грозно потребовал старейшина.

— Вы слишком много значения придаете… — Хината задохнулась собственной смелостью.

Голос угас. Договорить до конца эту мятежную мысль оказалось слишком сложно.

Хинату потряхивало. Рано или поздно кто-то должен был это сказать. А сказать было некому. Члены главной ветви по большей части были удовлетворены и горды своим положением. Члены побочной ветви не могли высказать протест физически — глава мигом активировал бы проклятую печать и подверг мятежника страшным мукам. Возможно, даже убил. Над ней же не висело проклятие печати. Кроме привычного словесного давления, они ничего не могли ей сделать.

— …слишком много значения придаете понятию клана, — твердым шепотом закончила Хината.

Брови отца зловеще сдвинулись к переносице.

****

Герб клана на стене вокруг сада почти выцвел. Хорошо, что Саске редко выходил в сад и не замечал этого, иначе уже давно бы расписал стену яркими красками возрожденного клана: красное опахало, белая рукоять… Итачи герб больше нравился таким, каким был. Блеклые цвета и отшелушившаяся краска как нельзя лучше отражали нынешнее состояние их клана.

Все ушли на свадьбу Наруто и Сарады. Он не пошел. Нечего было делать амнистированному отступнику на торжестве молодежи. К тому же Карин явно горела желанием развеяться, а не торчать дома с ребенком.

Свадьба… Теперь уже точно все пошло не так…

Итачи снова подумал про статую. Мысли о ней посещали его все реже, но избавиться от них окончательно он все равно не мог.

Джуни заворочался, словно почувствовал, о чем он думал.

— Тише-тише… — прошептал Итачи,