Рори замолкает. Как же ей сейчас муторно! И непонятно отчего. То ли та давняя история на нее так подействовала, то ли выпитая текила все еще дает о себе знать. Она взяла сестру за руку.

– Вот этот шрам! – Она осторожно проводит указательным пальцем по шраму, который опоясывает запястье Нелл и даже выступает на поверхность руки. – Именно в тот вечер ты его и заработала!

Нелл поспешно выдергивает свою руку из рук сестры и начинает внимательно изучать вещественную улику, след от той ссоры.

– Нет-нет! – торопиться успокоить ее Рори. – Мама не виновата. Она не хотела причинить тебе увечье. Все произошло случайно! Ничего преднамеренного.

– А когда такие вещи делаются преднамеренно, а? Скажи! – Нелл поднимает глаза на Рори, чтобы встретиться с ней взглядом.

Рори тяжело вздыхает в ответ.

– Ну ты же понимаешь! Мама в тот момент тоже была на грани истерики. Да и ты вела себя не лучше. У вас обеих определенно крышу снесло. И каждая из вас по-своему переживала случившееся. Ты слишком сильно любила отца, а мама… она его столь же сильно ненавидела. Или… Впрочем, если честно, то я даже не могу себе представить, о чем она тогда думала. Винила себя? Винила отца? Взбунтовалась против бога?

– А что потом?

– Потом вы с мамой несколько дней не разговаривали. Ты занималась тем, что собрала все живописные принадлежности, кисти, холсты, свои рисунки и картины и выбросила веё это на свалку. Такой своеобразный акт мести, что ли… Как будто отец мог лицезреть твои действия! И началось… Целыми днями ты врубала на полную мощь музыку. – Рори вдруг улыбается. – Такие странные вкусы для тринадцатилетней девочки. Ты без конца ставила кассеты с записями Guns N’ Roses. Согласись, немного странный выбор для девочки, которая учится в одном из колледжей Бедфорда. Словом, день и ночь в твоей комнате орала музыка. Или в гостевом домике. Не знаю, что ты хотела доказать этим истошным музыкальным марафоном. Но может, музыка помогала тебе выпустить пар, и вся твоя злость в итоге испарилась вместе с ней. – Рори зачерпывает ложкой кашу и глотает ее. – Но как бы то ни было, а через какое-то время ты стала вести себя так, будто ничего и не произошло. Правда, перестала сочинять музыку. Поначалу мама, вооружившись всякими эзотерическими бреднями о Новом веке, пыталась уговорить тебя не делать этого. Она без конца беседовала с тобой, убеждала, просила. Ничего не помогло. Ты лишь еще глубже ушла в себя и отдалилась от нее. Доходило до того, что, когда мама входила в комнату, ты тут же демонстративно вставала и уходила. Вот как было!

Рори почувствовала, что ей стало легче. Прекратились рвотные спазмы. Кажется, она сумела выпутаться из неприятного разговора с минимальными потерями, не зацепив сильно ни одну из сторон. И при этом ничего лишнего не сболтнула.

– А в целом, – сказала она, словно подводя черту под разговором, – что я могу тебе сказать? Мне же тогда было восемь-девять лет. Еще слишком мала, чтобы вникать во все эти семейные проблемы или тем более понимать их.

– А я? Ты считаешь, что в тринадцать лет уже можно быть готовой к столь сложным испытаниям?

– Да при чем здесь ты? – смеется в ответ Рори. – Нелли, дорогая моя! Кто и когда бывает готов к подобным передрягам? Вот почему все в этой жизни так сложно и запутанно.

– Я встречаюсь сегодня с одной своей старой подругой, – сообщаю я Лив во вторник в ходе нашего очередного сеанса. – Надеюсь, она поможет найти мне ответы на некоторые вопросы.

У Лив усталый вид. Интересно, думаю я, есть ли у нее близкий человек, с которым она может поделиться своими проблемами. Мы сидим с нею на моем новом красном диване под небольшим углом друг к другу, совсем рядом. С одной стороны, удобно, с другой – возникает некое ощущение неловкости, словно мы обе вторгаемся в личное пространство друг друга.

– Ответы на что?

– Что значит «на что»? На все!

– Полагаете, у вашей подруги найдутся такие ответы?

Интересно, это она так заводит меня с утра или просто не в духе?

– У вас плохое настроение сегодня, да?

– Отнюдь! – слегка улыбается Лив.

– Устали?

– Давайте лучше о вас. Когда вы говорите «ответы», то это звучит несколько упрощенно. Как будто вы уже заранее знаете, что у вашей подруги есть готовые ответы на все ваши вопросы.

– Но тогда зачем мы с вами занимаемся какими-то поисками, копаемся в моем прошлом? – бросаю я с нескрываемым раздражением в голосе. – Разве не для того, чтобы получить ответы все на те же вопросы?

– Конечно, для этого! – согласно кивает Лив. – Я лишь хочу сказать, что ответы на некоторые свои вопросы вы должны искать в самой себе. Никто на них не ответит, кроме вас. Разве может ваша подруга прочувствовать в полной мере, что вы, к примеру, испытали, когда вам сообщили о выкидыше? И что это значит для ваших будущих отношений с Питером.

– Насколько я понимаю вас, если отбросить в сторону всю эту врачебную терминологию, вы считаете, что мне пора обсудить эту тему с Питером. Так?

– Никакой врачебной терминологии в моих словах нет. Я просто говорю, что есть вещи, над которыми вам стоит поразмышлять особо. Что-то такое, что вы, быть может, захотите вначале обсудить со мной, а уже потом подключать к этому разговору своего мужа.

– А я уже поразмышляла. И пришла к выводу, что даже в самых счастливых союзах есть свои тайны. Так, может быть, лучше все же сохранить некоторый покров тайны, а? Не стремиться обсуждать все-все-все!

– В ваших словах есть доля истины. Согласна. Но все же мне кажется, что вы сейчас смешиваете отношения ваших родителей и ваши отношения с мужем.

Я упрямо вскидываю челюсть.

– Нет. Все же сначала вы мне скажите, почему у вас сегодня плохое настроение. Иначе вообще разговаривать не буду.

– Ну с террористами я вообще не вступаю ни в какие переговоры, – отвечает Лив. Так я тебе и поверила, думаю я про себя. – Хорошо! Будь по-вашему! – Она тяжело вздыхает. – Моему псу Ватсону было плохо минувшей ночью. Собственно, почти всю ночь я проторчала у ветеринара. Но теперь, слава богу, с ним все в порядке. Вот и все.

– Мне очень жаль, – произношу я. – Но почему вы не перенесли свой визит ко мне?

– Не люблю и никогда не переношу намеченные встречи на другое время. Работа есть работа, и все, что запланировано, я обязана исполнить в указанные сроки.

Я согласно киваю. Судя по всему, прежняя Нелл была такой же обязательной особой.

– Но вернемся к вашим родителям, – говорит Лив.

– Давайте вернемся, – соглашаюсь я и поднимаюсь с дивана, чтобы налить себе немного воды. – Честно, сама я не собиралась затрагивать эту тему, но коль скоро ее затронули вы… Давайте поговорим.