…. Небо лучистое,

Облако чистое.

На именины к щенку

Ежик резиновый

Шел и насвистывал

Дырочкой в правом боку…

У Андрея перехватило дыханье. А Наташа тем временем загрузила поднос и скрылась за крошечной дверцей. Только теперь он подскочил с места и бросился следом за ней.

– Ты куда? – окликнул его Иван.

– В туалет, – повинуясь какому-то интуитивному порыву, соврал Милавин.

– Слева по коридору, напротив кухни, – Поводырь махнул рукой в сторону дверцы.

– Ага, спасибо.

Он оказался в коридоре метра два шириной. Бежевые стены, на полу – ламинат, под светлое дерево, на потолке – аккуратные плоские плафоны светильников. Андрей прошёл несколько шагов, но свернул не налево, как подсказал Иван, а направо.

Просторной кухне позавидовала бы любая хозяйка. Обилие бытовой техники, широкий стол и идеальная чистота, всё это напомнило Милавину интерьер какой-нибудь телевизионной программы, где очередная звезда, учит зрителей готовить.

Черноволосая Юля стояла у плиты с блестящей туркой в одной руке и пачкой кофе в другой. А Наташа выкладывала в мойку грязную посуду. Андрей подошёл к ней.

– Наташа…

– Да, – она не оглянулась, включила воду и принялась мыть посуду.

– Ты сейчас напевала песенку.

– Какую песенку?

– Про ёжика.

– Тебе показалось. Я таких песен не знаю.

– Но я же слышал! – Милавин схватил её за локоть и развернул лицом к себе.

– Полегче, Андрей, – она обдала его холодным взглядом, изящные брови чуть сошлись к переносице.

– Откуда ты знаешь, как меня зовут? – он шагнул к ней почти вплотную и почувствовал лёгкий цветочный запах её духов.

– Слышала, как Лёха к тебе обращался. А что, это тайна? – Наташа совсем не испугалась, даже напротив. Она насмешливо улыбнулась ему, при этом на щеках у неё чётко обозначились ямочки, а левая бровь вскинулась вверх.

– Так откуда ты знаешь эту песню? – Андрей не собирался отступать.

– Я же сказала, что не понимаю о чём ты.

– Врёшь! Я слышал!

– Ты устал, Андрей, и много выпил. Тебе показалось, – стоя лицом к нему, она вдруг коротко скосила глаза в сторону, а потом снова посмотрела на Милавина.

– Нет. Не показалось, – произнёс он, пытаясь понять, что значил её взгляд.

– Показалось, – повторила Наташа и снова покосилась направо. – Такое здесь бывает.

Андрей глянул ей через правое плечо и увидел Юлю, которая продолжала топтаться у плиты, помешивая кофе в турке.

– Ты устал, перенервничал, да ещё выпил, вот тебе и мерещится всякое, – мягко продолжала уговаривать его Наташа. – На твоём месте, я бы вышла на воздух и немного проветрила мозги – думаю, это поможет – хотя бы даже во внутренний дворик.

На последних словах она подмигнула ему.

– Ты точно ничего не пела?

– Нет.

– Странно, – он даже хмыкнул удивлённо. – Наверное, мне, и правда, надо проветриться. Извини.

– Ничего, бывает.

Андрей вернулся в комнату, но снова садиться на диван не стал.

– Иван, меня что-то немного мутит, я выйду на галерею, воздухом подышу.

– Давай, – кивнул Поводырь, – Только на улицу не выходи.

– Со двора ни ногой, – вяло отшутился Милавин.

В прихожей он снова надел вместо тапочек трекинговые ботинки. Чуть посомневавшись, Андрей всё-таки подошёл к своему разрузнику, что лежал поверх рюкзака, и вытащил из кобуры «ТТ». В пистолете оставалось всего три патрона, но это всё же лучше, чем ничего. Милавин сунул оружие под ремень на животе, а сверху накрыл курткой. Глянул в зеркало – вроде, не заметно.

Он вышел на галерею, подошёл к перилам и облокотился на них. Ждать пришлось минут десять, если не все пятнадцать. Наташа появилась не из двери позади него, а откуда-то слева, видимо, из кухни был и другой выход. Теперь поверх светло зеленного платья она надела приталенную замшевую куртку цвета кофе с молоком. Женщина махнула ему рукой, Андрей подошёл и уже было открыл рот, но она опередила его.

– Не спрашивай. Просто иди за мной.

Не дожидаясь ответа, она развернулась и зашагала прочь. Милавин последовал за ней. Наташа отвела его к лестнице, которая скрывалась за очередной дверью по левой стороне галереи. Облицованные розовым керамогранитом ступени уходили вниз в полумрак, светильники на стенах не работали. Женщина пропустила его вперёд и закрыла за ними дверь. Полумрак, тут же стал почти полной темнотой, только откуда-то с нижнего пролёта пробивались тщедушные серые отсветы.

– Темновато, – пожаловался Андрей.

– Ничего. Не торопись и держись за перила. Всё будет в порядке.

– А почему бы нам на лифте не поехать? – спросил Милавин, осторожно начиная спуск.

– Потому что лифтом управляет Кукловод.

– И электричеством, я так понимаю, тоже…

– Естественно. Без его ведома тут ни одну лампочку не включить.

– Понятно, – они спустились на второй этаж, здесь было окно, через которое на лестницу и попадал невнятный свет пасмурного дня. Андрей оглянулся на женщину, которая теперь шла позади него.

– А почему мы прячемся от Кукловода?

– Я думаю, ему бы не понравилось, что я собираюсь помочь тебе совершенно бесплатно. Он слишком увлёкся рыночными отношениями, и считает, что у всего на свете есть цена, которую надо платить.

– Угу, – хмыкнул Милавин. – А ты как считаешь?

– А я считаю, что надо отдавать старые долги, даже здесь. Особенно здесь. Пойдём, у нас мало времени.

Она прошла мимо него и начала спускаться дальше. Андрей последовал за ней.

– Долги кому?

– Ну, уж точно не тебе, – Наташа фыркнула и бросила на него насмешливый взгляд через плечо. – Здесь в подвалах есть кое-кто. Она уже давно тебя ждёт.

– Она?! – сердце Милавина свело холодной судорогой. – Сашка!

Буквально в два прыжка он догнал женщину, схватил за плечи, развернул и, прижав к перилам, заглянул ей в лицо.

– Это Сашка, да?! Она здесь?!

Ну конечно, она здесь. Этот ублюдок, Кукловод, запрятал Сашку в подвал. Зачем?! Может, чтобы вытянуть побольше из её воспоминаний или заставить Андрея заплатить за неё той же монетой… Целую секунду он был уверен, что, наконец, нашёл свою дочь. На целую секунду безнадёга и отчаянье отпустили его. Но потом Наташа ответила:

– Нет, – голос был твёрдым и недовольным. – Это не твоя дочь. А теперь отпусти меня. Сейчас же!