дворец. К этому времени уже было известно, что она — государева невеста. Остальные девушки приглашались лишь для того, чтобы создать видимость смотрин, а может быть, царь хотел еще раз убедиться, что Анастасия самая красивая из всех.

В итоге смотрины прошли весьма просто. Девушек с прислужницами развели по разным комнатам. К каждой зашел Иван и внимательно осмотрел. Одни, сильно накрашенные, в ярких нарядах, пытались произвести на царя наилучшее впечатление. Другие, не выдержав нервного напряжения, падали в обморок. Анастасия встретила Ивана совершенно спокойно. Для себя она решила гак: чему быть — того не миновать. Если написано на роду стать царицей, значит, она ею станет. Несомненно, Анастасию успокаивало и предсказание святого старца из Костромы, и сообщение братьев о том, что она уже выбрана.

Действительно, после ухода государя в ее комнату вошли бояре и торжественно объявили, что теперь она — царская невеста и должна готовиться к скорой свадьбе. Ей вручили перстень и нательный крест Ивана, и от нее получили то же самое. Это означало, что состоялось обручение.

Обряд венчания был назначен на 13 февраля. Рано утром в дом Захарьиных на Варварке приехали дружки: князь Иван Иванович Пронский и Василий Михайлович Тучков с женами. Здесь же была и сваха, жена Федора Михайловича Нагого. С поклоном они вступили в горницу, где их уже ждали Ульяна Федоровна и родственники. Сваха с дружками, по обычаю, сказали: «У вас товар, у нас купец. Люб ли он вам?» Получив утвердительный ответ, все уселись за стол, Ульяна Федоровна послала за Анастасией, и та вскоре пришла. На ней было новое великолепное платье из серебряной парчи с воротом, богато расшитым дорогими камнями. На голове — золотой венец с крупными сапфирами. На тонкой талии — золотой пояс. Длинные косы перевиты золотыми и серебряными нитями. Сразу было видно, что она — будущая царица.

Ульяна Федоровна взяла в руки икону и благословила дочь. После этого все отправились во дворец. Анастасию ввели в красиво убранную палату, где уже стояли накрытый стол и два кресла для жениха и невесты. На одно из них посадили Анастасию, на другое — дочь Василия Шуйского, как бы давая возможность жениху выбрать одну из двух девушек. Вскоре в палату стремительно вошел Иван в сопровождении своих  дружек, Д. Ф. Бельского и И. М. Юрьева, дяди Анастасии. Государь также был одет богато и красиво: в золотую парчу, расшитые дорогими самоцветами бармы и великокняжескую шапку с золотыми пластинами и соболиной опушкой. Царь свел со своего места дочь Шуйского и сел рядом с Анастасией. Перед ними стояли блюда с сыром и хлеб. Тысяцкий, двоюродный брат Ивана Владимир Андреевич (сын Андрея Старицкого), разрезал хлеб и сыр и раздал вместе с приготовленными платками гостям. Далее последовал уже знакомый читателям обряд.

Затем Иван со своим окружением отправился верхом на коне в Успенский собор. Туда же со своими дружками и свахой на санях поехала и Анастасия. В соборе их ждал митрополит Макарий. Он благословил молодых и сказал им такое напутственное слово: «Сейчас таинством Церкви вы соединены навеки. Вместе поклонитесь Всевышнему и живите в добродетели, а добродетель ваша есть правда и милость. Государь! Люби и чти супругу, а ты, христолюбивая царица, повинуйся ему. Как святой крест — глава Церкви, так и муж — глава жены. Исполняя все заповеди Божьи, узрите царство небесное и дадите мир и покой стране».

После венчания Иван и Анастасия вышли на Соборную площадь, где их радостно приветствовали тысячи москвичей. Перед новобрачными шествовал Данила, как бы расчищая путь. В Столовой палате все было готово для праздничного пира. Молодых посадили за особый стол на возвышении.

Пока гости пировали, новобрачные отправились в сени, где на снопах ржи для них было устроено ложе. Утром после бани они вновь сели за праздничный стол. Веселье продолжалось три дня. Затем Иван и Анастасия пешком отправились в Троице-Сергиев монастырь, где всю неделю Великого поста молились у гроба Сергия Радонежского. Они были очень счастливы и надеялись, что впереди их ждет долгая совместная жизнь.

Легко ли быть царицей

После сиротского детства и разгульной юности Иван IV наконец-то обрел семейное счастье. Анастасия нежно любила и хорошо понимала своего излишне горячего и неуравновешенного супруга. Тихим и ласковым голосом она всегда могла его образумить, отговорить от поспешных, необдуманных, а часто и жестоких поступков.

Современники сразу полюбили молодую царицу и отмечали, что она обладала всеми достоинствами супруги: целомудрием, смирением, набожностью, чувствительностью, благостью, основательным умом и чарующей красотой.

Однако гармонию царская семья обрела далеко не сразу. В первые месяцы после свадьбы Иван был так счастлив, что полностью забросил государственные дела. С молодой женой, а потом и с ее братьями он отправлялся в загородные увеселительные поездки, забавлялся охотой и т. д. Страной в это время управляли его дядья по материнской линии князья Глинские, их мало заботило благосостояние народа, они стремились потуже набить собственные карманы.

Первыми не выдержали притеснений знати псковичи и решили лично обратиться к государю с жалобами на наместника. Весной 1547 года они отправились в Москву, но узнали, что Иван развлекается в подмосковном селе Остров. Там они его нашли и подали свое челобитие.

Молодой государь был страшно возмущен: какие-то простолюдины осмелились отвлечь его от охоты! Он начал топать ногами, кричать, зажег трут и им стал палить бороды и волосы псковичей. Затем приказал их раздеть и бросить на землю, намереваясь отсечь головы. Вдруг Иван увидел, что к нему мчится гонец из Москвы. Гонец подал грамоту от митрополита Макария, в которой сообщалось, что с кремлевской звонницы упал большой колокол. В то время это считалось предвестником огромной беды.

Иван тут же одумался, бросил несчастных псковичей-челобитчиков и на всех парах поскакал в Москву, чтобы разобраться в причинах происшедшего.

Действительно, падение колокола стало предвестником стихийных бедствий, обрушившихся вскоре на столицу.

12 апреля выгорели лавки купцов в Китай-городе, 20 апреля — дворы ремесленников за Яузой. Но самый страшный пожар бушевал 24 июня. Во время грозы от молнии запылала церковь Воздвижения на Арбате. При сильном ветре огонь перекинулся на стоящие рядом здания, потом ринулся к Кремлю. От искр вспыхнула деревянная кровля царского дворца. Потушить огонь не удалось. Напротив, и остальные деревянные постройки вскоре занялись пламенем.

Иван сразу понял, что нужно спасать самое дорогое — любимую жену Анастасию. Вместе с придворными они быстро переправились через Москву-реку и на приготовленных заранее конях поскакали на Воробьевы горы. На этом возвышенном месте за рекой