торжественной обстановке, в красивом гробу он был погребен в Архангельском соборе, рядом с Юрием. Мертвый враг уже никому был не страшен.

Таким образом, за четыре года правления Елена Глинская избавилась почти ст всех лиц, назначенных мужем в опекуны сына Ивана, а также от его ближайших родственников. Великой княгине стало казаться, что уже никто не посмеет оспаривать у нее верховную власть. Однако, как известно, жестокость — признак слабости и никогда не приносит положительных результатов. Вместо того чтобы укрепить трон правительницы и маленького Ивана, она лишь способствовала падению их авторитета. Высшая знать была недовольна тем, что в фаворитах ходили только князья Оболенские, и в первую очередь Иван Овчина Телепнев. (Ведь даже такие любвеобильные императрицы, как Елизавета или Екатерины I и II, предпочитали менять любовников, чтобы не возбуждать всеобщую зависть к одному и не лишать остальных шансов выдвинуться.) Служилое дворянство запугали торговыми казнями и системой доносов. Простые люди не слишком доверяли молодой женщине и ее маленькому сыну, не видя в них своих защитников от вероломных соседних держав и корыстных чиновников.

Правда, Елена Васильевна стремилась быть рачительной хозяйкой страны. Она запретила отливать легковесную монету, которая приводила к росту дороговизны на рынках. Дело в том, что в то время деньги можно было изготавливать всем желающим. Из фунта серебра следовало отливать пять рублей и две гривны. Некоторые нечестные люди пытались из того же фунта отлить монет больше — до десяти штук, примешивая к серебру олово. Чтобы навести порядок, правительница издала указ, предписывавший из фунта отливать шесть монет с уже новым изображением — всадником, держащим копье (до этого всадник был с мечом). Новые монеты стали называться копейками. Старые деньги надлежало переливать. Всех нарушителей указа ждало жестокое наказание — им заливали в горло расплавленное олово и отсекали руки.

В стране продолжилось активное строительство. Поскольку Кремль уже не вмещал всех москвичей, было решено вокруг посада возвести еще одну каменную стену. В мае 1534 года все население привлекли к земляным работам. Глубокий ров принялись копать от Неглинки через Троицкую площадь к Москве-реке. Через месяц началось сооружение каменной крепости с четырьмя башнями. Строительство возглавил итальянский зодчий Петрок Малой. Год спустя москвичи уже могли любоваться новой крепостью. Она стала именоваться Китай-городом: раньше эта часть столицы была огорожена плетеной изгородью — китой. Хотя возможно, название происходит от монгольского слова «китай», то есть середина.

За четыре года правления Елены Глинской было основано довольно много городов-крепостей. Наиболее стратегически важным стал Иван-город, построенный при впадении реки Наровы в Балтийское море. Он превратился в опорный пункт борьбы Русского государства за освоение Балтики и крупный торговый порт.

На границе с Казанским ханством появились Мокшан, Буй-городок, Балахна. Заново были отстроены крепостные стены в Новгороде Великом, Пронске, Владимире, Ярославле, Твери, Темникове, Вологде, Перми.

Великая княгиня была заинтересована в том, чтобы население ее государства увеличивалось. Для этого всяческими льготами она завлекала на свои земли литовцев, а также не жалела казны на выкуп русских людей, попавших в плен к крымцам и казанцам.

При этом она заявляла, что «душа человеческая дороже денег», и заставляла церковных иерархов и крупные монастыри платить в казну особый налог — «полонянные деньги».

Внезапная кончина

Избавившись от опекунов, властолюбивых и ненадежных родственников, Елена Глинская самодержавно правила Русским государством. Формально считалось, что на престоле сидит великий князь Иван IV. Дворцовый церемониал это как бы подтверждал: Иван возглавлял Боярскую думу, принимал послов, подписывал указы. Но за его спиной всегда стояли мать и ее фаворит Иван Овчина. Для юного великого князя деятельность матери стала образцом для подражания. Возмужав, он пошел по ее стопам, без жалости расправляясь с явными и мнимыми недругами.

Убирая с пути противников, правительница и не подозревала, что самые главные ее враги совсем рядом, скромно держатся в тени блистающих Оболенских. Братья Шуйские хотя и входили в число опекунов Ивана, но вовремя отошли на задний план, как бы ни на что не претендуя. При Василии III они были его главными советчиками и ведущими полководцами. Теперь же с возмущением наблюдали за тем, как их место подле государя занял рядовой князек Овчина Телепнев, как иностранные послы заискивают перед великокняжеским конюшим и преподносят ему дорогие подарки. Поведение вдовы Василия III, по их мнению, позорило верховную власть в глазах подданных и подрывало их доверие к престолу. Для блага государства от прелюбодейки следовало избавиться, но при этом не задевать ее сына, великого князя Ивана, поскольку другого претендента на трон не было.

3 апреля 1538 года молодая женщина вдруг скончалась (Елене было только тридцать лет). Никакой явной болезни современники у нее не заметили, поэтому предположили, что ее отравили. Последующие события показали, что к смерти великой княгини приложили руку князья Шуйские. Ведь именно они стали временщиками при юном государе.

Вряд ли Елене дали быстродействующий яд, как, к примеру, первой жене Ивана III, Марии Борисовне. Это было бы слишком явным и опасным делом. Великая княгиня, видимо, чахла постепенно. В последний год жизни она страдала от какого-то непонятного недуга: испытывала слабость, головокружение, тошноту. Это заставляло ее часто отправляться в богомольные поездки по монастырям. Во время них она чувствовала себя много лучше, полагая, что ее спасают истовые молитвы у чудотворных икон и мощей. На самом деле великая княгиня покидала дворец, где, видимо, находился источник хворобы, и это улучшало ее здоровье. Но постоянно пребывать в разъездах она не могла и в конце концов умерла.

Современные исследователи предположили, что Елену Глинскую постепенно отравляли парами ртути. В ее останках этот ядовитый металл содержался в большом количестве, намного превышавшем норму.

Возможно, ртуть содержалась в каких-то мазях или косметике; в ту пору трудно было определить, ядовито то или иное снадобье или нет, особенно если его вредные свойства проявлялись не сразу. Точно можно сказать только одно: многие хотели смерти великой княгини, но больше всего — князья Шуйские.

Летописцы без всякого сожаления отмстили дату безвременной кончины Елены — во втором часу дня, без предварительной тяжелой болезни. В тот же день она была похоронена в Вознесенском монастыре рядом с другими великими княгинями.

Скорость, с которой состоялось погребение, просто удивляет. Всего за несколько часов организовали прощание с ее останками родственников и москвичей, отпевание в Успенском соборе, соорудили саркофаг и выкопали могилу. Возможно, виновники се смерти торопились скрыть следы своего злодеяния, боясь, что если они будут всем очевидны, то великий князь вместе с Оболенскими начнет расследование.

Летописцы отметили, что во время