прощания с телом Елены Васильевны плакали и открыто выражали свою скорбь только юный Иван и князь Иван Овчина. Остальные строили печальные лица и втихаря спрашивали друг друга: кто же теперь будет править государством? Ответ появился через неделю.

Князья Шуйские сумели склонить на свою сторону Боярскую думу и организовали над И. Ф. Овчиной Телепневым и его сестрой Аграфеной Челядниной суд. Их обвинили в том, что они пытались отнять власть у юного государя и править за него. Несмотря на протесты Ивана, последние близкие ему люди были арестованы. Телепнева бросили в тюрьму и уморили голодом (очень популярная тогда казнь). Аграфену сослали в Каргополь и там постригли в монахини. Восьмилетний сирота-государь остался один на один с алчными и властолюбивыми временщиками.

Наступила пора боярского правления, при которой Иван оказался игрушкой в руках честолюбцев, стремившихся одержать верх друг над другом. Стало ли это благом для государства? Ответ может быть только отрицательным. Свары у престола ослабляли верховную власть. Бояре дружной толпой грабили государеву казну и народ. Личное обогащение становится главной целью для многих. Интересы государства были забыты. Хаос, междоусобицы и борьба за влияние на юного правителя — вот черты начавшегося пятилетнего периода.

* * *

Безвременную кончину Елены Глинской следует считать несчастьем для Русского государства. Конечно. за время ее правления было допущено много ошибок. Особенно поражают властолюбие и жестокая расправа с теми, кто хоть немного мог ущемить ее могущество. Но в этом повинна не только она. Многочисленные соглядатаи и доносчики умышленно разжигали тайные подозрения великой княгини, стравливали с близкими родственниками. И все ради получения наград и повышения по службе.

Елена, при всем ее уме и способностях, была всего лишь молодой и достаточно неопытной женщиной, оставшейся вдовой с маленькими детьми на руках. Боязнь за их жизнь и будущее заставляла ее быть жестокой. Она полагала, что только смерть врагов, мнимых или реальных, принесет ей спокойствие и упрочит положение.

Став правительницей, Елена решила, что имеет право на личное счастье, и приблизила к себе того, кто давно ей был дорог. Можно ли ее порицать за это? Русское общество осудило ее и обрекло на раннюю смерть. Вдове великого князя, по законам того времени, полагалось вести монашеский образ жизни и навсегда лишить себя земных радостей. Зато вдовцу-государю было дозволено все: и жениться по нескольку раз, и заводить любовниц, надежно скрывая это в недрах кремлевского дворца. Характерный пример в данном случае — Иван Грозный.

Любимая жена Ивана Грозного

Следует отметить, что ни Евдокия Дмитриевна, ни Софья Витовтовна, ни даже Софья Палеолог существенно не изменили характера своих мужей. И только первая царица Анастасия Романовна, по всеобщему признанию, настолько благотворно повлияла на Ивана Грозного, что сумела превратить его из взбалмошного, жестокого и эгоистичного юнца в мудрого, справедливого и благочестивого правителя.

Своей любовью и добротой она заставила супруга отказаться от дурных привычек, некрасивых поступков и взять на себя роль народного заступника и судьи. Вместе с ней он стал милостивым попечителем Церкви и монастырей, рачительным хозяином и защитником Русской земли.

После безвременной кончины Анастасии в ее муже произошли разительные перемены. Гонения и казни мощной волной захлестнули страну. Казалось, кровью подданных он заливал свое горе, связанное с потерей горячо любимой супруги. Нигде и ни в чем не находил он покоя, а вместе с ним не находило покоя и все Русское государство.

Об Анастасии, этой замечательной во всех отношениях женщине, наш следующий рассказ.

В доме на Варварке

Не для всех русских людей 30-е годы XVI века, связанные со смертью Василия III и регентством Елены Глинской, оказались трудными и печальными. Семья окольничего Романа Юрьевича Захарьина была в это время по-своему счастлива. Служба главы дома при дворе шла успешно, обширные родовые владения приносили неплохие доходы, забот о «хлебе насущном» никогда не было.

Жена Романа Юрьевича, Ульяна Федоровна, исправно выполняла свой долг, производя на свет наследников. Первым, как и ожидалось, родился сын Данила, за ним — дочь Анастасия, наконец, еще один сын — Никита. Разница в возрасте была небольшой, поэтому до пяти лет малыши воспитывались вместе, на женской половине матери. Детский мирок светел и безоблачен. Втроем было весело играть в жмурки, салки или прятки.

Когда Даниле едва исполнилось пять лет, а Анастасии и Никите и того было меньше, родители решили переехать из слишком тесного дома дяди Михаила в Кремле в новые хоромы на берегу’ Москвы-реки. Раньше на посаде жить считалось опасным, его огораживали лишь невысокие бревенчатые стены. Но в 1534 году по приказу Елены Елинской вокруг построили каменную крепость с четырьмя башнями, и вся местность стала называться Китай-городом.

В новых просторных хоромах на Варварке всем стало вольготно. Детям особенно понравился большой сад с огородом, который выходил прямо на Москву-реку. Здесь можно было вдоволь побегать, а в летнюю жару — освежиться в прохладной воде. Ценность новой усадьбы состояла и в том, что во время частых пожаров у реки всегда находилось спасение.

Вскоре Данилу и Никиту стали приглашать в великокняжеский дворец для игр с государевыми сыновьями — они были почти ровесниками Ивана и Юрия. По обычаю, великокняжеские отпрыски проводили досуг с детьми придворных, вместе росли и со временем последние становились ближайшим окружением первых.

Вернувшись домой, Данила и Никита подробно рассказывали сестре об увиденном. Они хвалили ловкость и быстроту Ивана, который во всех забавах стремился быть первым, и смеялись над глупым и простодушным Юрием. Правда, Ивану разрешалось играть не так уж часто. Он носил титул великого князя и должен был вместе с матерью присутствовать на заседаниях Боярской думы, принимать иностранных послов и возглавлять праздничные пиры.

Тем не менее он успел подружиться с Данилой и Никитой, приглашал их в загородные поездки, на охоту и для потешных сражений зимой. Обычно ребята сооружали из снежных комков крепостицы, а потом обстреливали друг друга снежками. Вскоре все мальчики умели уже хорошо скакать на лошадях, стрелять из луков, рубить саблей траву и кусты.

А в это время Анастасия под руководством матери училась рукоделию. Конечно, в боярском доме было много крестьянских девушек-мастериц, ткавших полотна, вышивавших одежду и постельное белье. Но и знатной боярышне полагалось уметь красиво вышивать шелками, золотыми и серебряными нитями. Лицевое шитье особенно пришлось по сердцу Анастасии. С его помощью можно было вышивать настоящие картины, а также портреты-иконы святых.

Не менее прилежна оказалась боярышня в освоении и Божественного Писания, и всевозможных наук: грамматики, математики, истории.