я знаю,

я знаю,

знаю.

Это Оливер. Он не будет давить. И не станет препятствовать.

Ощущение, будто я сама стою у себя на пути.

– Даже когда занята, ты раз в несколько дней все равно с нами созваниваешься и встречаешься. Почему с ним по-другому? – спрашивает Миа.

Я не могу ответить на этот вопрос. Не могу, потому что вряд ли объясню той, кто безумно влюблен в своего мужа, что все по-другому, когда ей приходится выбирать всего лишь между любовью и встречами с подругами. Я хочу быть с Оливером каждую секунду, хочу, чтобы каждая частичка его соприкасалась с каждой моей. Но не уверена, что могу все сбалансировать.

– Как ты справлялась с тем, что Ансель работал как сумасшедший в Париже?

Она пожимает плечами и копается соломинкой в ледяной крошке у себя в стакане:

– Я оставляла его в покое, и он работал по ночам.

Господи боже, ну как, как, как? – хочется мне спросить. Эта загадка заставляет меня хотеть разодрать на себе кожу. Если бы Оливер был со мной в комнате, да хоть у себя в магазине, будучи при этом моим, я не смогла бы работать. И «Рэйзор», и «Жук», и все, кого я еще люблю, – все рухнуло бы в тартарары. И я это уже доказала.

– Чувствую, что ты к себе слишком строга, – тихо говорит Лондон. – И что, быть может, сама себя наказываешь.

И да, она права. Наказываю. Мы не можем контролировать свои чувства. Я знаю это. И вижу, как три мои подруги вглядываются в меня, будто я живописная трещинка на стекле, потому что, по крайней мере Миа и Харлоу, они никогда не озадачивались вопросом, как уравновесить личную жизнь и любимое дело. Миа справилась с этим уже давно, а Харлоу просто прогнет под себя весь мир, и он будет ей соответствовать.

Я не настолько наивна, чтобы решить, будто просто спросить об этом – обычное дело.

Мне хочется кричать, что я только сейчас поняла, что попросила Оливера о слишком многом, даже неразумном, но при этом я не уверена, что могу извиниться, и я знаю: он это тоже понимает. Я не хочу уничтожить свою карьеру. Мне не нравится, как легко я пустила все на самотек, едва Оливер стал моим любовником. И чувствую, что мне нужно покорить эту небольшую гору, и тогда я стану куда спокойнее и увереннее. Стану лучше для него и самой себя.

Достав из сумки ручку и смятый чек, я начинаю рисовать.

На панно изображена склонившаяся над столом девушка. Вокруг нее разбросаны карандашная стружка и клочки бумаг на полу.

– Так, значит, думаешь, он решил двигаться вперед? – опустив голову и ощущая, как сердце медленно разрывается на кусочки, спрашиваю я.

Все замирают, и когда моя ручка зависает над бумагой, где-то под ребрами я чувствую хрупкое собственническое чувство, которое может вот-вот разбиться. Я хочу, чтобы Оливер был мне другом. Он необходим мне как друг, потому что я его люблю. Ну и кто я, если не самая большая идиотка? Я не думаю, что просила о чем-то экстремальном, просто немного тишины и шаг назад. И я совершенно не понимаю, как с этим справиться, если услышу, что все действительно кончено.

– Просто хочу сказать, что вчера вечером он был жутко злой, – слегка пожав плечами, сообщает Миа. – Он как-то не очень об этом распространялся. Бо́льшую часть времени мы бродили по дому, и Ансель с Оливером обсуждали, что они смогут отремонтировать сами.

Будь все нормально, он позвонил бы, чтобы рассказать мне об этом. Нет, будь все нормально, я пошла бы с ним. Я по умолчанию была его все эти месяцы, а он был моим. Теперь же у меня нет не только секса с ним, но и его звонков.

– Что, разве люди так не делают? – обхватив кружку обеими руками, спрашиваю я. – Разве они не отставляют в сторону отношения, пока не выровняется остальное?

– Лола, это называется порвать, – медленно говорит Харлоу.

– Выходит, это глупый вопрос? – Я чувствую себя уязвленной ее защищающей интонацией.

Она тут же раздраженно поднимает взгляд к потолку:

– Мне непонятно, почему ты ему не сказала, что у тебя начинаются сумасшедшие рабочие недели и ты ему позвонишь, когда появится свободный вечер?

– Потому что все мои способности выключаются, когда я располагаю таким вариантом, – отвечаю я. – Когда я с ним, я не хочу работать. А со мной никогда такого не случалось. И, прости, она должна быть на первом месте. Мое дело и было со мной раньше. Я не могу просто взять и все бросить, потому что стала с кем-то встречаться, а рабочая нагрузка стала почти неподъемной.

Прямо сейчас я вижу, что Харлоу снова хочет меня шлепнуть, но сдерживается. Она просто кивает и тянется через весь стол к моей руке.

* * *

После завтрака я отправляю смс Оливеру: «Как дела?» Но он не отвечает. На следующее утро я просто выключаю телефон, чтобы перестать его проверять. И перестать ждать.

Не высовываясь из своей пещеры до вечера среды, я наконец отправляюсь в Downtown Graffick. Дорога от моей квартиры до магазина выложена тысячами моих следов, а стоять у входной двери ощущается странно ностальгически. Меньше недели назад я выскочила из машины и прыгнула в объятия Оливера. Сейчас же меня подташнивает при мысли войти туда и вести себя как ни в чем не бывало.

В течение последних двух дней я начала чувствовать себя самой большой дурой на свете.

Может, приход сюда не поможет сопротивляться искушению. Может, это куда хуже – медленно осознавать, что пауза означает, он больше не мой.

Над дверью звенит колокольчик, и несколько покупателей поднимают головы, рассеянно улыбаются и снова возвращаются к просмотру. За стойкой взмахом руки меня приветствует Не-Джо, его улыбка медленно становится безжизненной.

– Привет. – Он откладывает книгу, которую читал.

– Привет.

И что мне теперь делать? Сделать вид, будто пришла купить книги?

– Оливер здесь? – спрашиваю я, сразу же отметая притворство.

Мой вопрос явно доставляет Не-Джо неудобство, и он смотрит в сторону двери:

– Ты буквально только что с ним разминулась.

Блин.

– Ладно, спасибо. – Я разворачиваюсь и иду мимо стеллажей с манга, пытаясь понять, стоит ли мне ему позвонить или же просто отправиться к нему домой и сказать, что я идиотка и не хочу расставаться, и даже делать паузу, и можем ли мы притвориться, что ничего такого не происходило?

Я беру в руки книгу и рассеянно ее листаю, когда чувствую, как сзади ко мне кто-то подошел.

– Так, – тихо произносит Не-Джо, – Ну и какого хера тут происходит?

Положив книгу на полку, я поворачиваюсь к нему лицом:

– Ты о чем?

Он наклоняет голову и хмурится:

– Выкладывай.