– В смысле оружие потерял? – обернулся на него Череп.

– В коромысле.

– Да когда же у тебя присказки твои закончатся, – вздохнул Бунчук.

– Мда-а-а, Лешенька, ну ты и кадр...

С лица проводника сошли все краски. Когда он отошел в сторонку, его заметно потряхивало. Еще бы, полчаса в рассаднике аномалий! К горлу подступила тошнота, и он еле сдерживался, чтоб не вырвало. Тут к нему подошел Череп и хлопнул по локтю.

– Бери себя в руки. Хватит себя жалеть.

В смысле себя жалеть?! Леха возмутился, чуть не испепелив здоровяка взглядом. Таченко с Бунчуком вели горячее обсуждение о том, как много интересного они за сегодня узнали, и про артефакты с кровью, и как бегать через «электры». Аномалии вызвали особый фурор, ведь до такого еще никто не додумался! Вроде бы не пальцем деланные, и не первый день в Зоне, но такого креативного подхода к преодолению местных препятствий еще не видали. В ответ на жесткий взгляд серых глаз проводника Череп хмыкнул. Характер-то, как у волчонка. Лисицын приготовил к бою ПМ в кобуре и повел отряд дальше. Впереди замаячила железнодорожная насыпь. До «Агропрома» оставалось рукой подать.

Вскоре четверо бойцов спускались с холма. Перед ними открылся вид на трехэтажное здание с высокими потолками и пустыми окнами. Напротив него расположился двор с двумя одноэтажными домиками, два просторных полукруглых ангара, а на выходе стояла будка КПП со шлагбаумом. Разглядеть, что там на территории еще находилось, было сложно из-за разросшихся кустов и полыни. Вдалеке слышался голодный лай собак. Леха притормозил спускаться. Напрягся, сощурился, присматриваясь. В таких местах очень любят селиться опасные твари, по сравнению с которыми слепыши – ничто. Например, кровососы. Он предупреждал вояк, но они кивали, утверждая, что знают это и без него.

– Чего остановился, родной? – улыбнулся ему Таченко. Лисицына аж передернуло.

– Может, не будем туда идти? – предложил он, опасливо косясь на НИИ.

Все трое подняли головы, закатили глаза и издали в солнечное небо вздохи полные страдания.

– Иде-е-ем, не ной, – махнул рукой бойцам командир. – Череп, отвечаешь за проводника. Если с ним что-то случится, я тебе, конечно, ничего не сделаю, но обижусь очень тяжело!

– Слышал? – над Лисицыным, загородив солнце, возвысилась черная тень. – Ослушаешься моего приказа – глаз на жопу натяну.

Ну ладно, так его устраивает. За Черепом как-то поспокойнее.

– Левый или правый? – хохотнул Леха.

– Слышь ты, рядовой Шутник! Иди. Пистолет только убери.

Леха застыл, ожидая, когда Череп пойдет первый. Они немного недопоняли друг друга, поэтому вояка сгреб проводника за шиворот и подтолкнул. Беня и Таченко даже не пытались сдержать смешки, таким забавным им казался этот Лисицын. А вот у Лехи-то коленки заходили ходуном, ему было совсем не до смеха. Подошвы скользили по сырой мартовской почве вниз по холму. Несколько болтов он забросил в разросшиеся кусты, чтобы проверить чистое ли там пространство. Несколько гравитационных аномалий среагировали на железяки. Очертив их границы, проводник без проблем выбрал безопасную тропу и вывел вояк на асфальтированную дорогу, которая уходила прямо за шлагбаум на территорию научного комплекса. Из будки КПП на входе Лисицын своим музыкальным слухом уловил тяжелое хрипатое дыхание и замер, как вкопанный, не решаясь сделать еще один шаг за шлагбаум.

– Чего застыл? – Таченко немного устал от нерешительности проводника. Сколько можно уговаривать его идти? Но Леха в ответ раздраженно прислонил палец к губам и показал в сторону источника звука. Никто, кроме него, ничего, разумеется, не слышал. Однако, к молчаливому заявлению группа отнеслась со всей серьезностью. Череп оттащил самого главного паникера за спину, после чего, порыскав глазами по земле, подобрал серый булыжник, который бесцеремонно зашвырнул в окно КПП. Раздался глухой «бум». Заорал кровосос.

– А ты ушастый, – удивленно кивнул Бунчук.

Дальше начался самый натуральный кавардак. Боязливость Лисицына можно понять, ведь на нем не надето тяжелой брони с разгрузочным жилетом, а в арсенале имелись только нож да несчастный ПМ, вынутый из тайника благодушного сталкера-южанина. Траектория бегства кровососа могла быть самой непредсказуемой, и просчитать ее, пока тот находится в режиме невидимки, он не мог. Отряд доверил свои жизни ему, разрешив водить себя через аномалии, а вот у Лехи с доверием дела обстояли похуже. Поэтому он рыпнулся было бежать, да какая-то неведомая внутренняя сила его остановила. Может быть, та самая, которую разглядел в нем товарищ Таченко?..

Вдарили два «калаша» и одна двустволка по вопящему агрессивному противнику, и проводник просто вжался в стенку КПП, чтобы никому не мешать. Здравый смысл требовал валить под шумок в свою зону комфорта, в безопасное болото, в деревушку, где на досуге можно, не таясь, развлекаться под радио на чердаке, но совесть не просто оставила Лисицына стоять на твердой земле на месте – она его словно по колено в нее вкопала. Раненый кровосос сбился из «стелса». Он бежал прямо на побледневшего Лисицына, раскрыв окровавленную пасть со склизкими щупальцами. Выхватив из кобуры ПМ, он ловко прицелился, однако последний выстрел прозвучал из двустволки. Затылок монстра продырявило, лоб раскрылся уродливым бутоном. Череп оперативно уложил мутанта рожей в асфальт Лехе под ноги. Он брезгливо отшагнул.

– Фу, – тело насквозь пробила брезгливая судорога, когда он вытер с лица брызги кровососьих мозгов.

– Не расслабляться, – строго скомандовал Таченко.

«Расслабишься с тобой, блин», – подумал Леха.

Группа двинулась вперед. Было принято решение для начала зачистить ангары справа от входа. Первый оказался пуст, а во втором посередь помещения сидел одинокий снорк. Стрельба у КПП его разбудила, но не до конца. Мутант не особо-то и понимал что такое люди с автоматами,