– Ненавижу персики, – сказал агент Барбера, стряхивая пепел в окно. – И пчел ненавижу. Однажды пчела укусила мою кузину, и она умерла.

– Мы едем в девятнадцатый, то бишь в Риверхед, – сказал агент Ханна. – Вообразите себя на заснеженной вершине…

– Да нет, Куимби точно говорил про Бей Шор, – перебил его агент Барбера. – У племянницы голова разбухла, словно тыква! Матерь Божья, до сих пор страшно вспоминать!

В лобовое стекло забарабанил дождь. Капли разбивались и ползли вверх, увлекаемые потоком воздуха. Запахло сыростью. Со стороны Лонг-Айленда ползла огромная туча, прятала солнце, набрасывая на окружающие пейзажи серую кисею. Агент Барбера включил дворники и прикрыл окно.

– Ты ведь вколол ему жижу? – спросил агент Ханна, убирая книжечку в карман.

– Нет. А разве ты не вколол? – удивился агент Барбера.

– Черт тебя побери, Джоз! Ты не вколол ему жижу! Останови вон там! – агент Ханна ткнул пальцем на появившуюся слева вывеску мотеля. – Сделай ему инъекцию, а я позвоню Куимби.

– Зачем звонить Куимби? – спросил агент Барбера, сбрасывая скорость.

– Уточнить установку, разумеется.

Агент Барбера остановил катафалк у края дороги, побоявшись съезжать с асфальта, – если размокнет грунт, назад не въедешь. Агент Ханна натянул шляпу по самые уши и побежал через трассу к мотелю. Агент Барбера вышел из машины, сделал несколько приседаний, открыл задние двери и забрался в грузовой салон. Он вскрыл потайные замки и отодвинул крышку гроба. Там лежал человек, одетый в форму старшины первого класса. Его руки покоились на груди, и левая рука была механическая. Агент Барбера просунул ладонь под голову старшины – его стриженый затылок замер в трех дюймах от маленькой подушечки. Кататонический ступор. От старшины разило перегаром. В его ногах стоял квадратный кожаный ранец.

Агент Барбера взял старшину за правую руку и попытался найти пульс. Он досчитал до пяти, когда вроде бы почувствовал тягучий удар. Рука у старшины была едва теплой. На занятиях учили, что если вколоть человеку два кубика жижи, то он впадет в ступор, в котором сможет провести целую неделю без еды, воды и даже почти без воздуха. Агент Барбера потрошил «разжиженную» лабораторную мышь, а она даже ни разу не шевельнулась.

Чтобы вывести «разжиженного» человека, достаточно добавить еще пять кубиков, тогда ступор перейдет в обычный глубокий сон.

Агент Барбера открыл аптечку, достал хирургический лоток, положил туда разобранный шприц, плеснул немного спирта и поднес спичку. Спирт вспыхнул прозрачным синим пламенем.

Агент Барбера закатал спящему старшине рукав до предплечья, вылил оставшийся спирт на кожу и растер клочком ваты. Механическая рука дрогнула и вытянула пальцы.

– Ах, чтоб тебя! – выругался агент Барбера, от неожиданности треснувшись головой о крышу катафалка. – Спи пока!

Он собрал шприц, сломал ампулу, всосал иглой маслянистую жидкость, воткнул в предплечье старшины и медленно довел поршень до упора. Голова старшины опустилась на подушку. За крошечным окном полыхнула молния, а спустя несколько секунд пророкотал гром. Хлопнула дверь – в машину вернулся агент Ханна.

Агент Барбера вернул крышку гроба на место, вышел из грузового салона и захлопнул двери. Лило как из душа. Он запрыгнул в кабину, сунул в рот сигарету и затянулся от протянутой агентом Ханной зажигалки.

– Как он? – спросил агент Ханна, доставая свою книжечку.

– В порядке.

– Куимби передает тебе привет, – сказал агент Ханна. – И ждет тебя в Риверхеде.

– Черт, – агент Барбера повернул ключ в замке зажигания. – Я точно помню про Бей Шор!

– Вообрази себя в центре надежной…

Раздался рев клаксона, визг тормозов и звенящий грохот удара железа о железо. Агент Барбера стукнулся головой об рулевое колесо и потерял сознание. Агент Ханна вылетел через лобовое стекло. Междугородный автобус «Грейхаунд» с хрустом и лязгом смял черный катафалк, столкнув его с дороги в кювет. Задние двери сорвало с петель, и цинковый гроб вывалился в придорожные кусты.

* * *

Что-то пошло не так. Тучи. Дождь. Он лежит в гробу. Он выбирается из гроба. Оружие? Отсутствует. Снаряжение? Кожаный ранец. Он надевает ранец на спину. Какое-то поле. Трасса. Автобус. Люди. Перевернутый автомобиль. Люди. «Эй, мистер! С вами всё в порядке?» Автобус. Табличка: «Кейт-Йорк – Риверхед». Он пересекает трассу. Еще один автобус. Большой палец. «В Кейт-Йорк? Да. Что там случилось? Кровь Христова! Все живы? Это катафалк, разуй глаза, кто-то точно помер. Эд, помощь нужна? Поднимайтесь, мистер, садитесь! Смотрите! У вас свободно? Да. Сядете у окна, а то меня укачивает? Конечно. Ранец ставьте под сиденье. Спасибо. Где служили? Четвертый флот, сэр. Плохо выглядите, старшина, простите за прямоту. Не выспался, ну ничего, урву сейчас пару часов. Босс, когда уже поедем? Едем-едем уже. Что там случилось? Какие-то придурки уснули в катафалке. Надеюсь, что с покойником всё в порядке? Ах-ха-ха-ха-ха!»

Автобус трогается и уезжает в сторону Кейт-Йорка. Он прислоняется лбом к дребезжащему стеклу и немедленно засыпает.

* * *

Сначала царила блаженная тишина. Потом визгливый женский голос принялся спорить с хрипловатым баритоном.

– Его нельзя трогать! Вдруг у него сломан позвоночник! – закричала Визгливая. – Я проходила курсы при «Ай Эм Си Эй», я знаю! Не троньте его!

– Ладно-ладно, мэм, воля ваша, – ответил Хриплый. – Дождемся копов.

– Как это «дождемся»? – возмутилась Визгливая. – А если воспламенится бензин?!

– Тогда не мешайте его вытаскивать!

– А сломанный позвоночник?!

Голова гудела, как воющая бомба, приближающаяся к земле. Агент Барбера пошевелил пальцами ног – они прекрасно работали. Он поднял голову и сказал:

– Ничего не сломано. Выньте меня отсюда.

Заскрипела дверь и агента Барберу вытащили на асфальт. Кто-то сунул под нос нюхательную соль, и его тут же стошнило.

– Позвоните: Малдер – пять, ноль пять, восемь два, – просипел агент Барбера.

– Расступитесь, ему нужен воздух, – сказала Визгливая.

– Что он сказал? Эй, мистер, куда позвонить? – это Хриплый.

– Это последствия сотрясения мозга, не слушайте его, – снова Визгливая.

– Слушайте! Малдер! Пять! Ноль пять! Восемь! Два! – тихо прокричал агент Барбера.

– Никуда не звонить! Разойдитесь, это мой сотрудник, – услышал он голос агента Ханна. – Жив?

Агент Барбера разлепил глаза и посмотрел на сослуживца. Левая сторона некогда белоснежной рубашки агента Ханна была пропитана кровью.

– У нас ситуация «Ч». Он сбежал, понимаешь? – сказал агент Ханна.

– Ты знаешь, что у тебя левого уха нет? – спросил его агент Барбера.