— Ох, милая, — матушка Гудда отложила свое шитье и, подойдя, крепко обняла меня, так что я уткнулась носом в ее мягкий живот, а она принялась гладить меня по голове и шептать что-то успокаивающее.

От этой неожиданной нежности внутри растеклось теплое чувство, но в то же время было и неудобно, я не знала, как правильно себя вести. А, когда я подняла голову, то увидела слезы на ее бледных щеках. Никто никогда не жалел меня и, тем более, не плакал за меня. Расчувствовавшись, я поднялась со стула и обняла ее в ответ. Матушка Гудда была невысока ростом, впрочем, как и я, но я ощущала себя куда сильнее ее, мне хотелось защитить ее, чтобы она никогда не плакала больше. Но ее ведь никто и не обижал, она расстроилась из сочувствия ко мне. То есть, чтобы она больше не плакала, мне нужно защитить себя и стать еще более сильной. Эта мысль была очень странной, себя я, конечно, в обиду специально никогда не давала, но всегда ставила на последнее место. Помогать нужно другим, а сама я и так обойдусь, перетопчусь, такова жизнь, таково мое место в социальной иерархии, так суждено мне при рождении. Но оказывается, что я должна стать сильнее не только ради себя, но и ради окружающих. Оказывается, им будет больно, если будет больно мне.

— Ох, ну, что вы, все же теперь хорошо! — воскликнула Кейа, у которой, впрочем, тоже глаза были на мокром месте, и обняла нас с матушкой Гуддой обеих.

В итоге меня напоили успокаивающим отваром, накормили досыта сперва ужином, а потом еще печеньем, которое осталось со вчерашнего дня. Хотели и спать уложить у себя, но я все же ушла к себе. Кейа, однако, меня проводила до двери комнаты, хотя в голове у меня немного прояснилось, и ноги уже не заплетались.

Утро началось с того, что я повесила на шею купленный вчера Эриком амулет для измерения уровня наполненности резерва. Он представлял из себя кругляш, разделенный на двенадцать секторов со стрелкой, закрепленной на винте в центре, благодаря чему он сильно напоминал местные часы. Внутри было видно часть механизма из шестеренок, закрытого стеклом — амулет был маго-технический, как и многое в этом мире. Сегодня с утра артефакт показывал уже шесть делений из двенадцати, хотя вчера стрелка была еще на четырех. Я тяжело вздохнула. Растягивать резерв мне предстояло долго.

Вчера в магазине артефактов у меня была возможность бесплатно воспользоваться механизмом для измерения общего объема резерва. В отличии от моего артефакта, который показывал относительную наполненность емкости, он был настроен измерять сам объем в абсолютных единицах, которые означали силу мага. Объем он мерил потенциальный, то есть не заполненную часть резерва, а всю потенциальную его вместимость.

Это была большая стационарная машина, установленная у входа в магазин артефактов. Мальчишки из бедных районов частенько бегали к ней, чтобы резервами помериться. Те, у кого магии было достаточно, после могли пойти на учебу или работать на завод, которому принадлежал магазин, поэтому этот артефакт и работал бесплатно. К тому же, его не требовалось заряжать магией — он питался от тех, кто его активировал для проверки.

Так вот, мой объем резерва по показаниям того измерителя составлял всего семь местных магических единиц. Для сравнения мальчишка лет десяти, который подошел, пока мы выбирали артефакт для покупки, имел резерв в одиннадцать единиц, и это при том, что он никогда магией не занимался. В общем, консультант, который увидел мои результаты, так сочувственно посмотрел на меня, что я почувствовала себя каким-то инвалидом. С трудом, но я все же уговорила Эрика тоже протестироваться. Он, правда, бормотал, что давно не занимался магией, что все время посвящает работе… но его резерв оказался восемьдесят семь единиц, при том, что он не был самым сильным из здешних магов, скорее чуть выше среднего. Более чем в десять раз больше, чем у меня, а я считалась из учеников Школы Рабов одной из самых магически одаренных. Кошмар!

Из-за такого маленького исходного объема резерва, он заполнялся очень легко. Я задумалась о том, как же я тогда колдую и могу осилить и довольно мощные заклинания, но пришла к выводу, что, если обычные маги с нормальным резервом долго копят магию внутри, а потом ее легко используют, то я, так как резерва мне не хватает, продолжаю поглощать магию из окружающего пространства в процессе ее применения. С одной стороны, это говорило о том, что у меня довольно мощные каналы, с другой, я их перенапрягаю каждый раз, когда так делаю. Энергию из окружающего пространства нужно вообще-то переработать и усвоить, и только потом использовать, а я прокачиваю ее и сразу применяю, что считается небезопасным.

Когда раб дает клятву хозяину, их энергетическая структура становится единой, и с разрешения господина он может тратить их общий (фактически принадлежащий хозяину) магический резерв. То есть, кроме своих каналов, хозяин использует раба, чтобы дополнительно наполнить свой резервуар энергией, что позволяет дольше сохранять здоровье и даже продлевать жизнь. Но еще это дает возможность рабу использовать чужой резерв по разрешению и создавать такие заклинания, на который маг-одиночка физически не способен. Правда, для раба это может нести риск полного выгорания или смерти.

Когда я закончила минимальный курс утренних физических упражнений, который обычно применялся только в дни болезни из-за его легкости, стрелка амулета уже подползла к восьми двенадцатым наполненности резерва. И это при том, что я пропустила всю магическую часть тренировки, будто у меня случилась какая-то энергетическая травма. Неужели, действительно все, что делали наши наставники, все тренировки, стиль жизни и питания были направлены исключительно на то, чтобы заставить нас постоянно активировать энергетические каналы, что вместе с недоразвитостью внутреннего резерва, которому не позволял растягиваться амулет, который все время его опустошал, приводило к нестабильности энергетических структур? Фактически из нас делали магических инвалидов, чтобы ни у кого и мыслей не возникло о том, чтобы сбежать от хозяина.

Нет, думать об этом было совершенно невозможно! Я и осознавала, и в то же время не верила. Не хотела верить…

Собравшись, поспешила в зал для тренировок. По утрам и в дневные часы у меня были занятия в малых группах с самыми состоятельными учениками, которым не приходилось ходить на работу. Однако, сегодня я, напуганная всем произошедшим, прежде чем начать, на каждого по очереди надела свой амулет и проверила уровень наполненности их резервов. Вдруг те техники, которым я их по привычке обучаю, могут