окружавшей холмы, где пасся скот. Стиснув зубы от боли и шока, я шла вдоль забора, пока не наткнулась на гранитную плиту: она была достаточно большой и легко могла меня спрятать. Я свернулась калачиком, замерзшая, окровавленная и напуганная.

Тысячи разных погонь сливаются в одну.

В последний раз я чувствовала такую беспомощность, когда в одиннадцать лет дрожала в незнакомом парке, озаренная светом холодной луны. Как и тогда, все мои планы рухнули, принеся сплошные неудачи, опасность и хаос. Мне снова ничего не удалось исправить, все стало лишь хуже.

Но на этот раз во мне все еще бурлила злость.

Во всем этом был виноват мой отец. От него Горацио узнал, что есть и другие существа. Более того, именно папа помог ему заполучить некоторых из них. И он не рассказал мне ничего, кроме нескольких сказок, от которых сейчас не было никакой пользы.

Когда я поняла, что папа доверял Горацио Прендергасту больше, чем мне, у меня вскипела кровь.

И вот к чему это его привело. Теперь я не сомневалась, что Горацио готов был совершить убийство. И если папа пытался помешать его планам, потому что хотел «все исправить» – что бы это ни значило, – я бы не удивилась, что Горацио в отместку убил его.

Но так ли уж сильно мы с моим отцом отличались друг от друга? В последние несколько месяцев я, подобно ему, лгала, исчезала, вела тайную жизнь. В конце концов, именно из-за меня единорог попал не в те руки.

Возможно, Гирканская династия была такой же искалеченной и заблудшей, как и семья Феллов. Быть может, истощалось то, из-за чего мы стали особенными. Или же мне просто не повезло. Я оказалась последним на свете отголоском чего-то, что некогда дышало волшебством, но в этом нельзя было никого винить.

Они преследуют, потому что им не хватает времени.

Боль от раны на руке вырвала меня из мыслей. Я все еще здесь, единорог пока жив, и конец света до сих пор не наступил. Мы с отцом разные, и мне не нужно совершать те же ошибки, что и он.

Я достала телефон, обнаружила, что сигнал снова появился, и, глубоко вздохнув, набрала номер.

Раздался гудок, потом еще один. Я была готова к тому, что звонок перенаправит меня на голосовую почту. Впрочем, этого не произошло, и после третьего гудка Грейс взяла трубку.

– Чего тебе? – осведомилась она.

Я услышала на заднем плане чье-то бормотание. Это был Хоуи.

– Мне нужна твоя помощь, Джи.

Я рассказала Грейс, что мне нужно, а потом объяснила, где меня найти. Она замолчала, и в трубке стало настолько тихо, что слышался голос Хоуи на заднем плане. Я не очень-то ему нравилась.

К счастью, Грейс относилась ко мне иначе.

Час спустя, пробравшись по травянистым склонам, усеянным коровьими лепешками, я стояла на обочине пустынной двухполосной дороги, наблюдая, как из темноты появляется пара прищуренных фар, а затем Грейс с Мэллорин вылезают из Кита.

– Прости, – сказала я Грейс. – И спасибо тебе.

Она покачала головой.

– Он глупый мальчишка, – ответила Грейс. – А ты все еще моя подруга. Кстати, кое-кого из друзей здесь не хватает.

– Эта авантюра не для Кэрри, Джи, – возразила я, и, думаю, она меня поняла. Я повернулась к Мэллорин: – Его хвост у тебя с собой?

Она запустила руку под футболку и вытащила жесткое, туго свернутое колечко из лисьего меха, перевязанное пеньковой веревочкой.

– Пошли, – скомандовала я.

Грейс не пошевелилась.

– Объясни, что происходит.

– Прости, что врала тебе, Грейс, – произнесла я, – и скрывала это. Я до сих пор не знаю, как обо всем рассказать, зато могу показать.

– О чем ты? – спросила она.

Впервые за несколько часов я почувствовала что-то кроме страха и гнева. Кажется, это была уверенность.

– Грейс, – объявила я, – мы собираемся спасти мир.

Мы втроем пробирались сквозь темноту, обходя коровьи лепешки, и по дороге я изо всех сил старалась объяснить, что нам нужно делать. Грейс, конечно же, отнеслась к моим словам скептически, но разворачиваться и уходить не стала. Ну а Мэллорин и убеждать было не нужно.

Вернувшись к комплексу, мы увидели, что на территории выстроилось несколько больших грузовиков, а в свете фар клубились облака пыли. В задней части одного из них я увидела что-то похожее на большую спутниковую тарелку, а другой, видимо, был набит продуктами. Мы притаились за гранитной плитой и наблюдали.

Я кивнула на хвост Зорро.

– Ты знаешь, как это действует? – спросила я у Мэллорин.

– Не совсем, – призналась она. – Но, думаю, когда придет время, я пойму.

– А оно еще не пришло?

– Нет.

– Значит, это не чары невидимости.

– Вряд ли, – согласилась она.

На секунду мне показалось, что я совершила очередную ошибку, притащив их сюда и втянув во все это. Теперь на кону была не только моя жизнь, а мы даже не знали, как проникнуть в здание.

Впрочем, я точно не ожидала, что Мэллорин внезапно вскочит и начнет спускаться с холма бодрой и невозмутимой походкой.

– Пошли, – позвала она, выходя из темноты, и нам пришлось повиноваться. Стало немного легче, когда мне сказали, что делать, пусть даже приказ казался абсурдным и опасным.

– Что ты творишь, Мэллорин? – прошептала я.

– Так и надо, – сказала она, не оглядываясь и не сбавляя шага. – Веди себя так, словно здесь тебе самое место. Смотри на людей так, словно знаешь их, и ни за что не останавливайся.

– И все получается? – спросила я.

– Иногда, – ответила Мэллорин, кивая группе рабочих, мимо которых мы проходили.

Я переглянулась с Грейс, но выбирать не приходилось. Мы обе двигались по инерции, нас подталкивал импульс, созданный Мэллорин. Ее уверенность заражала. Сделав несколько целеустремленных шагов, я почувствовала, как распрямляется спина, а по лицу расползается улыбка. Будущее было туманным, но я ощущала, как у меня горят глаза.

Когда мы приблизились к главному зданию, Мэллорин подобрала оставленный без присмотра планшет. Она сунула его под мышку и продолжила путь.

– Не помешает усилить иллюзию, – бросила она через плечо.

Мы миновали рабочих, заталкивающих поддоны с продуктами в подвал. Никто нас не остановил. Дальше пришлось пройти через парадную дверь особняка Горацио, но стоявшие у входа охранники без проблем пропустили нас. Теперь я шла впереди, ведя остальных по главному коридору мимо еще одной группы рабочих и охранников, расхаживающих туда-сюда, а также остальных членов фан-клуба Горацио.

Мы быстро, с отчаянной целеустремленностью продвигались к лифту вниз, в зверинец, и вышли из главного зала только тогда, когда начали приближаться к кабинету Горацио. Если бы Алонсо заметил меня, нас бы поймали. Оказавшись неподалеку от комнаты, где меня заперли, я посмотрела в ту сторону. Алонсо, сонный и скучающий, все еще стоял на страже. За это время никто не заметил моего исчезновения.

– Неужели никому не кажется странным, что я до сих пор не попросилась в туалет? – прошептала я.

Грейс шикнула на меня, и мы пошли дальше.

В соседней комнате оказался еще один зал для совещаний. Дверь была открыта. Внутри Ава, кажется, проводила какую-то важную встречу с парочкой охранников. Она подняла глаза. Я быстро отвела взгляд, но Ава меня заметила.

– Вот дерьмо, – прошептала я.

Она вышла из кабинета и направилась вслед за нами по коридору.

– Живее, – поторопила я.

Мы двигались как нарисованные из палочек человечки, почти не сгибая ноги и сильно размахивая руками. Ни о какой скрытности речи уже не шло. Ава окликнула нас, а когда мы не ответили, начала кричать. Мы завернули за угол, и я увидела впереди дверь лифта.

Грейс выхватила у Мэллорин планшет и встала посреди коридора. Со всех сторон слышался топот сбегающихся охранников.

– Бегите, – приказала она.

– Что ты делаешь? – спросила я.

Грейс одарила меня свирепым взглядом.

– Я доверилась тебе, Маржан, – сказала она. – Поверь и ты мне.

Я подбежала к лифту, нажала кнопку и обернулась. Мэллорин не отставала.

В конце коридора Грейс бросила на меня взгляд через плечо и кивнула. Потом она медленно и глубоко вдохнула, взяла планшет обеими руками, а потом пошла прямо на звук шагов приближающихся охранников.

Завернув за угол, они сразу же налетели на девушку, которая, казалось, не просто была членом персонала, а выполняла чрезвычайно важную работу.

– Это запретная зона! – резко, повелительно произнесла Грейс. – Вас здесь быть не должно.

От ее тона кто угодно, будь то высококвалифицированный специалист по частной охране или хладнокровный и деловитый личный ассистент, засомневался бы, имеет ли он право находиться в этом месте. Лучшие и самые способные приспешники Горацио узнали то, что мы с Кэрри Финч поняли в первый день учебы в шестом классе.

Спорить с Грейс Йи было невозможно.

Позади нас открылась дверь лифта. Пока охранники стояли, застыв на месте и гадая, действительно ли они забрели в запретную зону, Мэллорин запрыгнула внутрь и потащила меня за собой.

– Грейс! – закричала я. – Пошли!

Она