Действительно, мне следовало как можно скорее научитьсяконтролировать его огонь.

—...Я поняла это так: если я не сделаю то, о чем он просит,комитет, скорее всего, признает меня виноватой в этих убийствах, хотя импрекрасно известно, что я их не совершала. Тебе когда-нибудь приходилось слышатьподобную чушь?

— Нет.

Я отстранилась; я лежала на груди Дрейка. Мы были в постели;у меня буквально не двигались ноги, так что ему пришлось отнести меня туда, ноя уже давно поняла, что время от времени неплохо поэксплуатировать сильный пол,особенно если дело его состоит в том чтобы отнести женщину в постель.

— Что ты хотел сказать этим «нет»? Что я никак не моглаубить двух Стражей, намеренно или ненамеренно вызвав инкуба, или что ты никогдане слышал подобной ерунды?

— Нет, это не ерунда.

Глаза его были закрыты, голос звучал сонно, руки ленивогладили мою спину и ягодицы.

— Ты же спишь. Ты сам не понимаешь, что говоришь. — Оноткрыл глаза, когда я легонько потянула волосы у него на груди. — Ты навернякаспишь, потому что в нормальном состоянии ты понял бы, насколько безумнаситуация, в которой я оказалась.

Дрейк мягко расцепил мои пальцы, поглаживая мою руку, покаона не улеглась ему на грудь.

— Я понимаю, что ты никак не хочешь смириться с этим фактом,супруга моя, но ты обладаешь способностью привлекать в смертный мир различныесущества, и среди них — инкубов.

Вытянувшись, я прижалась к нему и взяла с тумбочки амулет,лежащий там рядом с моим талисманом (я вынуждена была снимать талисман, когдазанималась любовью с Дрейком, потому что запах золота отвлекал его).

— Их притягивает вот эта штука, и ты это прекрасно знаешь.

Он покачал головой и снова закрыл глаза. На белоснежнойподушке четко выделялись контуры его смуглого подбородка с пробивающейсящетиной.

— Амулет помогает сосредоточить твою силу, kincsem, но неувеличивает ее.

Я соскользнула с него и надела на шею амулет и талисман.

— Мне жаль тебя разочаровывать, но мужчины падают к моимногам, фигурально или буквально, только тогда, когда на шее у меня амулет. Вывсе ошибаетесь. Я не способна вызвать инкуба, сама того не осознавая.

Дрейк сонно пробормотал что-то. Я с любовью оглядела егопрекрасное, мужественное лицо. Бедняга, у него был тяжелый день. Конечно, этоне его бросили в одиночестве на верхушке моста, предоставив выкручиватьсясамому, зато Фиат старался сорвать переговоры, и Дрейку выпала незавидная рольмиротворца. Я нежно поцеловала его в губы, которых снова коснулась улыбка;затем он опять притянул меня к себе. Я выключила лампу и нырнула в его горячиеобъятия. Однако, несмотря на напряженный день и бессонную ночь, я никак немогла заснуть.

Я еще раз перебрала все, что рассказывал мне Мониш о смертиженщин, обдумала замечания Норы, с беспокойством вспомнила о Джиме, молясь,чтобы он не потерял голову после лекарств и не заговорил вслух, и наконецпринялась размышлять, каким образом мне пройти через новое испытание —обвинение в убийстве. А сделать это было необходимо, если я хотела найтинаставницу.

Я составила себе план действий на предстоящий день: утромнадо забрать Джима и доставить амулет Дьёрдю, днем требовалось мое присутствиена встрече драконов и, ах да, еще это небольшое дельце с проклятымрасследованием убийства.

Я уже засыпала под успокаивающий негромкий храп Дрейка,обняв его и прижавшись к его мускулистому бедру, когда меня разбудил отдаленныйстук.

Дрейк спрыгнул с кровати и направился к двери прежде, чем яуспела убрать волосы с лица и прикрыться простыней. Несколько мгновений ясидела неподвижно, испугавшись, не случилось ли чего-нибудь у драконов. Затем яузнала голос, доносившийся из-за дверей вместе с голосами Дрейка и еготелохранителей.

Я схватила первый попавшийся мне под руку предмет одежды —это оказался шелковый халат Дрейка. Ругаясь про себя, я нашла футболку, вкоторой обычно спала, торопливо влезла в нее и, взяв халат, кинулась вгостиную. Дрейк стоял посередине комнаты, уперев руки в обнаженные бедра, а Палпытался завернуть в одеяло рыдавшую Нору. Иштван, также без одежды, зато спистолетом угрожающего вида, бросил взгляд на Дрейка и закрыл дверь номера.

— Какого черта, что произошло? — воскликнула я, подбежав кНоре.

Она, казалось, была не в себе и практически билась вистерике, пытаясь вырваться из рук Пала. Я швырнула Дрейку его халат и взяла уПала одеяло. Лицо Норы было окровавлено и распухло; без очков оно казалоськаким-то голым. По ее щекам струились слезы, тело сотрясалось от неистовыхрыданий. Я завернула ее в одеяло; шею и грудь Норы покрывали царапины и следызубов. На ней была простая хлопчатобумажная сорочка, и один бок ее выглядел так,как будто его терзал дикий зверь.

— Тсс, все хорошо, Нора. Это я, — прошептала я, обняв ее иглядя на Дрейка через ее плечо.

Он отдал Иштвану какое-то приказание, и телохранительвернулся в свою комнату, откуда появился несколько минут спустя в джинсах иботинках, с пистолетом, засунутым спереди под ремень. Затем он выскользнул вкоридор.

— Никто не причинит тебе вреда. Здесь только я, Дрейк и еголюди. Ты в безопасности. Никто не сделает тебе ничего плохого.

Мне удалось усадить ее на диван — она едва держалась наногах. Нора отчаянно вцепилась в меня, и я даже испугалась, что у меняостанутся синяки. Я обняла ее и качала, поглаживая по спине, словно плачущегоребенка. Пал, говоривший по телефону, повесил трубку, обменялся несколькимифразами с Дрейком и побежал к себе.

Дрейк присел у ног Норы, стараясь не дотрагиваться до нее:

— Нора, сейчас сюда придут наблюдатели. Кто напал на вас?

Ее передернуло, рыдания стихли. Левый глаз заплыл, израссеченной брови на подбородок струилась кровь. Верхняя губа тоже была разбитаи распухла, многочисленные царапины кровоточили. Не в состоянии произнести нислова, женщина просто смотрела на Дрейка здоровым глазом, не переставая дрожатьвсем телом.

— Дрейк, она слишком потрясена, чтобы говорить.

— Если мы будем знать, кого искать, то, возможно, сумеем егопоймать, Эшлинг. Если помедлим — он сбежит.

— Я понимаю, но...

— Я могу говорить, — хрипло перебила меня Нора. Она прижаласько мне — ее все еще трясло. — На меня напал инкуб. Это было ужасно. Я не звалаего. Он просто появился у меня в номере. И никак не хотел оставить меня впокое. Он... — Она смолкла и сглотнула ком в горле.

Дрейк бросил на меня настороженный взгляд я догадалась, очем он думает.

— Он вас изнасиловал?

Я сжалась, услышав прямой вопрос Дрейка, понимая, чтоспрашивать о таких ужасных вещах — значит причинить женщине жестокую боль.