— Как все любят ссылаться на Библию… — покачал головой Скупщик. — Ты сам когда в последний раз держал эту книгу в руках? Ты хотя бы раз перечитывал ее внимательно?

— Ну… у нас в институте был курс истории и теории культуры, и в рамках курса…

— Понятно!.. В рамках институтского курса! Теперь ты точно большой спец!

Илья замолчал. На него из капюшона смотрел уже не парень с татуировками, а мужчина средних лет.

— Должен тебе сообщить, что в книгах не все написано, — сухо сказал он. — Самого важного в них вообще нет. Ясно?

Ничего не было ясно. Илья налил себе еще виски, молча выпил, отставил бокал. Ему стало не по себе. Если после смерти этот неизвестный ему тип стал адским посланником, как же он накосячил при жизни? Но этот вопрос, пожалуй, стоит оставить при себе…

— Кхм… Если ты был человеком, то… где ты жил? В смысле, в Москве или где-то еще? И когда это было? Сто лет назад? Тысячу? Кем ты вообще был?

— Ты таки хочешь понять, мальчик я или девочка? — ухмыльнулся мужчина в капюшоне. — Где… Когда… Это слишком человеческие категории, которые, по сути, не имеют никакого значения. Я даже имени своего последнего уже не помню.

Последнего имени? А сколько их у него вообще было? И если он действительно когда-то был человеком, какая из множества его личин была настоящей? Илья озадаченно уставился в темноту.

— А все эти… которые тоже, как ты, все эти демоны уныния и чего-то там еще… Это тоже люди?

Скупщик неопределенно покачал головой. Илья помолчал, потом невесело усмехнулся.

— В общем, нет никакого рая, ада, великого Ничто или еще каких-то загробных вариантов, а есть вот такая каторга… Умер — иди работай каким-нибудь Демоном Поноса. Или Ангелом Получки.

Скупщик хохотал так заразительно, что через пару мгновений Илья и сам покатился со смеху. Наконец, отсмеявшись, оба одновременно выпили. Илья открутил крышку с бутылки колы и сделал несколько глотков прямо из горлышка.

— С другой стороны, подобная загробная жизнь — это ведь круче, чем вообще ничего, — сказал Демон. — Как считаешь?

Илья пожал плечами. Лично он согласен на вечный покой. После смерти. Но такой роскоши в этой Вселенной, видимо, не дождешься…

— Технически ты не зомби, ты привидение, — сказал он, подумав. — Так ведь называются духи, застрявшие на Земле?

— Задолбал ты со своей классификацией! — сказала девица с дредами, с аппетитом поглощая хамон. — Технически между мной и тобой нет никакой разницы. Все в этом мире есть энергия, помнишь? Хотя куда тебе, ты же у нас гуманитарий… Частицы вещества, из которого состоит твое тело, к твоему сведению, это тоже энергия. Вводный курс в квантовую механику. С этой точки зрения, и ты, живой реальный человек, и я, призрак, дух — как тебе больше нравится — равны. Я, также как и ты, могу выкурить сигаретку или получить удовольствие от алкоголя… Правда, я не пьянею… И, в отличие от тебя, не просто взаимодействую с материей, а могу ею управлять.

Возле самого носа Ильи воспарил в воздухе пустой бокал. Тот поняла намек и потянулся за бутылкой.

— Уж не преподавал ли ты при жизни физику, повелитель материи?

— Кто знает, — усмехнулась Демон.

Илья все еще не мог поверить в то, что существо рядом с ним когда-то было простым смертным. Может, это просто очередная шуточка?

— Но сейчас ты кто? — спросил Илья, глянув в темные дьявольские зрачки. — В смысле, разве можно окончательно перестать быть человеком, если…

— Если смерть — это не конец? — девица с дредами взяла из воздуха бокал. — Я как будто на приеме у психоаналитика, — произнесла она с иронией. — И он помогает разобраться с моим кризисом идентичности… Тебе интересно, чувствую ли я себя все еще человеком или уже окончательно превратился в чудовище?

Демон повернулся к Илье, и тот обомлел — из-под капюшона на него смотрело его собственное лицо.

Никогда еще Илья не видел самого себя так близко и отчетливо — ни в зеркалах, ни на фотографиях. Несмотря на темноту, он разглядел серые внимательные глаза, насмешливо вскинутые брови, едва заметно наметившиеся морщины у рта. Это было одновременно родное и чужое лицо — словно кто-то натянул искусно выполненную маску.

— Тебе интересно, помню ли я, что меня волновало? — спросил Илью его двойник. — Испытываю ли я сострадание? Стремлюсь ли я увидеть некогда близких мне людей? Подвержен ли я приступам рефлексии?

Илья открыл рот, но ничего не ответил. Он вдруг понял, отчего его собственное лицо показалось ему чужим — во взгляде серых глаз не было ничего человеческого.

Илья поежился.

— Ты задаешь не те вопросы, человек, — улыбнулся Демон его губами. — Поинтересовался бы у меня, в чем смысл бытия… Узнал бы, где я храню твой талант… На худой конец, спросил бы, нравится ли мне здесь!

— Что? — не понял Илья.

— Подумай сам — нравится мне торчать тут? — с неожиданной брезгливостью Скупщик обвел взглядом темный двор. — Копошиться в человеческих пороках. Общаться с непризнанными гениями. Выслушивать нытиков. Подкупать моралистов. Устраивать счастливое будущее бездельникам и интриганам. Делать из бесхребетных мерзавцев звезд первой величины? Дарить жалким неудачникам художественные галереи?

В грудь Илье уткнулся длинный указательный палец, который венчал острый пожелтевший коготь.

— Никто не придет и не нажмет на паузу. Я погребен в этой помойке, полной дегенератов. Как пассажир закрытого аэропорта, с чемоданом и билетом, навечно застрявший в зале ожидания. Табло погасло.