для того, чтобы покончить с ней самой.

Повернувшись на каблуке, чувствуя на лице жжение ее рук и зная, что не стану пытаться отмыть его от ее прикосновений, я направился к балкону.

Мама и Айи сидели на мраморных перилах и смотрели на меня так, словно я только что приземлился на кукурузное поле на космическом корабле с шапкой-пропеллером из "Губки Боба" на голове. Недоумение еще не все сказано.

Они выглядели так, будто пережили опыт вне тела.

— Тебе следует быть осторожнее с персоналом. — Мама говорила достаточно громко, чтобы Фэрроу услышала. — Ты же не хочешь получить иск о сексуальных домогательствах.

Я не ответил.

Когда я рос, люди всегда говорили мне: "Хорошо, что ты выжил".

Но действительно ли я выжил в той аварии?

Я так не думал. В тот день я потерял слишком много частей себя.

И все же я жил, не живя. В конце концов, выжившие — профессионалы в том, чтобы продолжать жить, неся на своих плечах груз всех, кто остался позади.

И в течение двадцати одного года это была моя судьба.

До этого момента.

Я делал успехи. Медленно оживал.

Свет был слишком ярким. Еда была перенасыщена вкусом.

Но я больше не был мертв внутри.

И это пугало меня.

33

ЗАК

— Ты должен сосредоточиться на договоренности с Эйлин, пока она не опомнилась. — Мама положила палочки на подставку, выпрямив позвоночник, как часовой. — Твои дни, когда ты тайком общался с персоналом, должны закончиться. Тебе уже тридцать три.

Селеста Айи зачерпнула в рот пельмень, переведя взгляд с моего лица на мамино.

— Кто тебе сказал, что они тайком общаются? Это объятие было показано практически в IMAX.

— Не будь смешной. — Мама подняла салфетку с колен и поднесла ее край к уголку рта, чтобы вытереть невидимое пятно. — Мой сын лучше знает, как разбить мне сердце таким образом. Амбициозная женщина не может быть логичным выбором жены. Слишком опасно.

Я взял ломтик огурца и засунул его в рот, жуя. Мама посмотрела в мою сторону, ожидая подтверждения.

Когда его не последовало, она продолжила:

— Он знает, что его отец также не одобрил бы ее. И это его очень волнует, ведь Лао Бо больше нет, чтобы высказать свое мнение.

Она часто так говорила, и это выводило меня из себя.

Особенно потому, что иногда мне хотелось, чтобы умер именно я.

Я потянулся за вином.

— Я прекрасно знаю, мама.

— И с каких это пор ты пьешь вино за обедом? — Айи прижала руку к груди. — Мы могли бы провести вместе столько счастливых часов.

Она не нуждалась в моем обществе.

У нее было больше друзей, чем должно быть у человека, большинство из них она приобрела после того, как два десятилетия назад в одиночку спонсировала местный парад гордости. Она тогда только приехала в Штаты, не успела привыкнуть к аббревиатурам и приняла ЛГБТ за Let's Get Boba Tea (пер. Давайте пить чай Боба).

Остальное было историей.

Мама проигнорировала сестру.

— Есть какая-то проблема, о которой я должна знать?

— Думаю, проблема есть. — Айи достала из сумочки карманное зеркальце и проверила свой макияж, хотя нас было только трое. — Проблема в том, что он находит Эйлин чуть менее привлекательной, чем ковер в ванной. И я даже не говорю о пушистом.

— Это неправда. — Мама шлепнула салфетку обратно на колени. Она никогда не шлепала по вещам. — Он ее обожает, и она потрясающая. — Она повернула голову ко мне. — Правда, Закари?

— Она выглядит прекрасно. — Я покрутил вино в своем бокале, недовольный тем, что моя мать, по сути, была права.

С прагматической точки зрения, у меня не было причин оттягивать неизбежное. Я договорился с Эйлин. С тех пор она много раз писала мне по электронной почте и даже отправляла сообщения.

Она ожидала, что я перейду к следующему шагу.

А почему бы и нет? Мы заключили сделку.

Она собиралась подарить мне наследников. Стабильность. Душевное спокойствие моей матери.

И самое главное — помочь мне выполнить обещание, данное отцу.

Мама отодвинула тарелку, теряя терпение.

— Закари, ты вообще слушаешь?

Я вынырнул из задумчивости, поставив бокал с вином.

— Всегда.

Она встала, ее тарелка все еще была полна, а чай не тронут.

— Закончи это дело с Эйлин Янг. — Она перекинула сумку через плечо. — Она хорошая девушка. Не смей порочить ее репутацию.

Мама ушла, оставив меня с моей забывчивой тетей.

— Ты собираешься есть этот шампур? — Айи указала палочками на мою тарелку. — Я сейчас на безуглеводной диете.

Она только что съела пельмень, но меньше всего мне хотелось вступать с ней в разговор.

— Конечно. — Я встал, застегивая пиджак. — Можешь взять.

В три тридцать я вошел в один из своих конференц-залов. Я назначил встречу за полчаса до того, как попросил Фэрроу специально прийти.

Я не хотел, чтобы она видела следующую часть.

Как только я вошел, все поднялись со своих мест. Двое юристов, занимающихся наследством и трастами, — Дэн Харлоу и Брайан Ди Пьетро, лучшие в округе. Мой собственный адвокат — Динн Тибон. И частный детектив Том Коутс.

Они сидели в ряд по одну сторону овального стола.

Я расстегнул пиджак и занял место во главе, не пожав никому руку. Если не считать Фэрроу, большинство людей по-прежнему вызывали у меня отвращение.

— Итак? — Брайан обвел взглядом комнату, нахмурившись. — Что такого серьезного ты сделал, что заставил нас собраться вместе?

— И заставило меня прервать отпуск на Барбадосе. — Динн откинулась в кресле, выгнув шею. Ей было около шестидесяти, и она умирала от желания уйти на пенсию. По сути, я был единственным клиентом, которого она сохранила. — Ты наконец-то возглавил Walmart?

— Не совсем. — Но и не исключено. Я сцепил пальцы. — У меня есть для вас задание. Провал — не вариант. — Я смотрел на них, не торопясь. — Не пожалеем ни цента, не оставим камня на камне. Любыми средствами вы четверо выиграете это дело или будете изгнаны из своей отрасли.

Том присвистнул.

— Сильные слова.

Динн скрестила руки на груди.

— Не для меня. Я хочу уйти на пенсию.

— Тогда в чем дело? — Брайан расстегнул свой портфель и достал блокнот. — Что ты хочешь, чтобы мы сделали?

Я нажал кнопку на переговорном устройстве, вызвав Натали, которая разложила заранее подготовленные папки.

— Я хочу, чтобы вы бросили все, над чем работаете, и сосредоточились на этом задании.

Если они все испортят, я уничтожу их.

Все просто.