Однако могло быть и так, что американское и британское правительства не считали, что военно-политическая комиссия должна обладать полномочиями отдавать приказы Верховному Главнокомандующему или занять место союзнической контрольной комиссии. По их плану, военно-политическая комиссия должна была стать группой информационной поддержки и консультационным центром. Отклонив советское предложение о замене союзнической контрольной комиссии военно-политической комиссией, британское министерство иностранных дел, в качестве успокоительного средства, решило предоставить Советскому Союзу большее количество мест в контрольной комиссии. Государственный департамент согласился с подобной мерой. А вот Военному департаменту не понравилось это решение. Они считали, советское правительство должно удовлетвориться местом в любой группе наблюдателей.

Первое заседание вновь образованной группы (первоначально названной Военно-политической комиссией, затем Средиземноморским советом и, наконец, Консультативным комитетом по Италии) было отложено в связи с болезнью Вышинского. Проведенные в это время обсуждения не дали никаких значимых результатов; просто у правительств, входящих в состав комиссии, появилась еще одна возможность подтвердить собственную позицию.

Остальные страны, такие, как Греция, Югославия, Китай, Бразилия и Французский комитет национального освобождения – все. кроме Советского Союза, добивались принять участие в выполнении условий капитуляции Италии и в установлении контроля над ней. Следовало ли их пригласить, чтобы они стали членами Консультативного совета или взаимодействовали с ним? Или должна была быть придумана какая-то новая система? В октябре, за две недели до встречи министров иностранных дел в Москве, произошел взаимный обмен предложениями. Решений принято не было. Целый ряд вопросов дожидался начала конференции.

Идеи и Хэлл предложили план, который состоял главным образом из предложений Эйзенхауэра, опиравшихся на мнение, что главнокомандующие должны обращаться в Объединенный штаб за военными и политическими директивами. Этот план существенно отличался от всех ранее обсужденных предложений.

22 октября, на первом заседании министров иностранных дел относительно Италии, Идеи выдвинул два предложения. В одном он изложил первоначальные предложения, отклоненные советским правительством. Он рассмотрел формирование Военно-политической комиссии, занимающейся всеми вопросами, волнующими Европу и являющимися следствием военных успехов, за исключением тех. которые относились непосредственно к военным действиям. По его представлению, комиссия должна обладать широчайшими консультативными, а не исполнительскими функциями. Второе предложение касалось плана мероприятий по контролю за выполнением условий перемирия, поделенного на три фазы. Во время первой, длящейся до момента официального водворения правительства Италии в Риме, будет действовать Союзническая контрольная комиссия (предположительно, американо-британская) под руководством главнокомандующего. В течение второй фазы, длящейся до окончания кампании в Италии, контроль возьмем на себя Союзнический консультативный совет, куда будет входить и советское правительство. На третьей. последней, фазе главнокомандующий должен передать президентские полномочия Контрольной комиссии, а исполнительские функции – большому Консультативному совету.

Свое выступление по поводу этих предложений Молотов начал с того, что подчеркнул, насколько трудно советскому правительству, не имея своего представителя в Северной Африке и Италии. понять, что там происходит. Он вновь выказал подозрение к любому намерению изменить одобренные условия перемирия, и Идеи в очередной раз заверил Молотова, что условия остаются в силе и могут быть изменены только с общего согласия всех трех союзников. Молотов открыто заявил, что советское правительство придает огромнейшее значение ходу политических изменений в Италии и, принимая во внимание, какую роль фашизм играл в начале войны, советское правительство решительно настаивает на скорейшем переходе к демократической системе управления. Он выступил с предложением, содержащим семь принципов управления политическими действиями Италии, которые, по мнению советского правительства, следует немедленно принять к действию.

Ни трехэтапная программа Идена, ни попытка Хэлла убедить Молотова в том, что наша стратегия находится в строгом соответствии с принципами, предложенными советским правительством, и отвечает желанию Молотова иметь представителей на местах, ничего не дали. Но возможно, неожиданное решение американцев и британцев в пользу советских принципов заставило Молотова прекратить попытки полностью опровергнуть предложения союзников, а наоборот, побудило подладиться к тому, что на этот момент являлось практически действующим планом. В любом случае, он не вернулся к советскому предложению относительно отказа от Союзнической контрольной комиссии и не затронул вопроса о равноправном членстве в этой комиссии. Вместо этого Молотов принялся настаивать на немедленном создании Консультативного совета. Идеи и Хэлл заявили, что готовы представить эти предложения на рассмотрение своих правительств. Они тут же отправили запросы: но ответы долго не приходили. Между тем переговоры между тремя официальными лицами показали, что не было достигнуто полного взаимопонимания относительно членства в Консультативном совете. Британия хотела, чтобы в него входили Греция и Югославия. Молотов был против. Решили следующим образом: сначала совет будет состоять из четырех представителей, а затем, и как можно скорее, в него войдут еще два представителя.

Американское и британское правительства согласились с пожеланием советского правительства, не откладывая, приступить к организации Консультативного совета. Достигнутое соглашение было внесено в протокол, в котором четко оговаривалось, что Консультативный совет должен наблюдать за функционированием контрольной системы в Италии и консультироваться с главнокомандующим, являющимся председателем Контрольной комиссии, по важным политическим вопросам; военные вопросы не входили в ведение комиссии. За главнокомандующим оставалось право подчиняться исключительно приказам Объединенного штаба.

Позже будет показано, что советское правительство сохранило эту систему. Принятая в Италии схема оказалось надежной и справедливой и подходила для использования в странах, освобожденных Красной армией.

Немного больше внимания следует уделить предложению Молотова, которое было принято. Согласно этому предложению, все три правительства должны были сообща объявить об осуществлении некоторых „срочных политических мер“, то есть о тех семи принципах управления итальянской политикой, о которых было упомянуто выше. Первым принципом была „демократизация итальянского правительства посредством включения представителей антифашистских партий“. Остальные касались восстановления индивидуальной и коллективной свободы, пресечения деятельности и уничтожения всех фашистских обществ и организаций, смещения с должностей в правительстве и с руководящих должностей в государственных учреждениях всех фашистских и профашистских элементов, амнистии политических заключенных и ареста военных преступников.

Британские и американские цели и устремления полностью соответствовали этим принципам; разница заключалась в сроках осуществления и возможных последствиях. Хэлл позволил себе продемонстрировать истинные чувства в отношении фашизма. сказав, что, „…по моему мнению, следовало бы взять Гитлера! Муссолини, Тодзио и их основных подельников, заранее доставить туда, где будет происходить это историческое событие, и чтобы военно-полевой суд состоялся на восходе следующего дня“. Уверенно согласившись с Молотовым, что „демократические“ элементы в Италии должны обладать всей полнотой политических возможностей», американцы и британцы проявили осторожность в отношении того, как далеко и сколь основательно следует вникать союзникам в политическое развитие Италии. Во врученном Молотову совместном меморандуме Идеи и Хэлл объяснили. насколько точно союзники следуют выбранной советским правительством стратегии, подразумевающей соблюдение осторожности и осуществление контроля, столь необходимых в этот период тяжелых и напряженных военный действий.